Но начнем все-таки с деда Николая Ерофеича Муравьева, тем более что человек это был замечательный и, как мне кажется, во многом послуживший примером для нашего главного героя, хотя умер этот дед задолго до рождения внука Михаила.
Николай Ерофеич Муравьев родился в 1724 году. Мы не знаем, где это произошло. Скорее всего, в новгородской вотчине или по месту службы отца – офицера петровской армии. Ничего не известно и о его детстве. Следующее после времени рождения достоверное известие о Николае Ерофеиче датировано 8 марта 1738 года. В этот день он был зачислен в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Для зачисления требовалось умение читать и писать. Следовательно, начальное образование у него уже было. Из мемуаров троюродного брата Николая – Матвея Артамоновича Муравьева мы знаем, что такое образование Муравьевы-мальчики получали, как правило, дома[51].
Сухопутный шляхетский кадетский корпус был создан в 1731 году. Чтобы воинское дело «наивяще в искусстве производилось… весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обученное, потому и в практику годно было», говорилось в указе Анны Иоанновны о создании этого первого в России высшего военного учебного заведения[52]. В кадеты принимались дворяне от 13 до 18 лет. За исключением этого сословного ограничения, состав слушателей был весьма демократичен. За одними партами сидели и сыновья высших государственных сановников, рюриковичей, владельцев тысяч душ, и подростки из семей небогатых провинциальных дворян. Это видно из напечатанного в 1761 году «Именного списка всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе штаб-офицерам и кадетам <…>». В нем фамилии Барятинских, Бестужевых-Рюминых, Бутурлиных, Волконских, Львовых, Репниных, Румянцевых, Толстых и рядом с ними Муравьевых и их новгородских соседей – Кошкаровых (вероятно, потомков тех самых, с которыми судился Сергей Муравьев), Мордвиновых (о них речь впереди) и др.[53] В учебную программу входили русский, немецкий и французский языки (латынь по желанию), риторика, математика, история, география, юриспруденция, мораль, геральдика, рисование, чистописание, артиллерия, фортификация, строевая подготовка, фехтование, верховая езда и танцы. То есть программа была не только военная, и кадры готовились не только для военной, но и для гражданской государственной службы.
Из мемуаров Матвея Артамоновича Муравьева, который в 1738 году был уже инженер-поручиком и имел знакомых в администрации кадетского корпуса, нам известно, что именно он, Матвей Артамонович, определил троюродного брата Николая в это лучшее в то время учебное заведение страны[54]. Некоторые современные авторы утверждают, что Николай Ерофеич начал свою блестящую карьеру «не благодаря семейным связям, а только лишь собственными силами, талантами и энергией», и ставят ему это в особую заслугу[55]. Как видим, это не соответствует историческим фактам, однако никак не может быть поставлено ему в упрек. В ту эпоху родственная
Записки М[атвея] А[ртамоновича] Муравьева / публ., вступ. ст. Т. Г. Дмитриевой [и др.] // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив, 1994. [Т.] 5. С. 8.
Именной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном Шляхетном кадетском корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам <…> СПб.: При Сухопутном Шляхетном кадетском корпусе, 1761. Ч. I.
Записки М[атвея] А[ртамоновича] Муравьева. С. 63.
