сильно богатых и чиновных помещиков в уезде не было.
Что представлял собой Сырец в тот период, мы точно не знаем. Известно, однако, что пятнадцатью годами позже Сырец был небольшой деревней с пятью десятками душ (мужского пола), то есть всего около двух десятков крестьянских дворов, расположенных неподалеку от небольшого господского дома. На рисунке, сделанном в 1812 году, мы видим домик с крыльцом и двумя окнами по фасаду.
(В 2016 году сырецкие старожилы показывали мне развалины колхозной школы и рассказывали, что построена она была на фундаменте барского дома. Старинный ледник, выложенный камнем бассейн маленького садового фонтана и вековые, совсем не лесные деревья, обнаруженные нами вблизи развалин, подтверждают этот рассказ.)
В известной книге Н. А. Задонского «Жизнь Муравьева» Сырец описывается как низкое, болотистое и нездоровое место. Д. А. Кропотов, напротив, утверждает, что место было благоприятным для детей Николая Николаевича и Александры Михайловны, и именно благодаря тому, что они росли и развивались на свободе, среди сельской природы, они обладали в зрелые годы отменным здоровьем и дожили до преклонных лет[71]. Описание Задонского вряд ли верно. Барский дом и крестьянские дворы стояли на довольно высокой для лужского ландшафта горе, круто спускающейся к озеру. Сегодня оно заболочено и зарастает осотом, но в давние годы украшало ландшафт.
Пожить деревенской жизнью маленькому Михайле пришлось недолго. Так что если сырецкий воздух и был ему полезен, то надышаться им на всю жизнь он вряд ли успел. Старшим братьям повезло несколько больше. Через много лет, в 1812 году, по дороге в действующую армию они втроем заезжали в Сырец и здесь выяснили, что детские воспоминания об отчем доме хранили только старшие – Александр и Николай, а в памяти Михайлы мало что сохранилось[72]. Это и понятно: Михайле не было и пяти лет, когда Муравьевы покинули Сырец и переехали в Москву.
Этот переезд стал результатом нескольких обстоятельств. Во-первых, сыновья подрастали. Старшему шел десятый год. Пора было всерьез заниматься их образованием. Родители делали что могли: обучали детей грамоте, французскому, основам математики. Но о солидном домашнем образовании в сырецкой глуши да при скудности доходов от небольшой и небогатой деревеньки нечего было и думать. В Москве жили мать и отчим Николая Николаевича. Они были богаты, но вечно заняты ссорами с родней и друг с другом. Да еще своей общей дочерью Соней. В 1800 году она вышла за соседа Урусовых по московской усадьбе барона Александра Сергеевича Строганова. (Этого Строганова не следует путать с его полным тезкой бароном Александром Сергеевичем Строгановым, 1733 года рождения, графом Св. Римской империи, меценатом и хозяином Строгановского дворца в Петербурге, тем, который в юности брал уроки математики у Н. Е. Муравьева.) Муж Софьи Урусовой был, конечно, не так богат, как его тезка, но тоже не беден. Молодые ждали первенца. 26 апреля 1801 года, через шесть дней
Жизнь графа М. Н. Муравьева… C. 34–35.
Записки Н. Н. Муравьева-Карского. Ч. 1–2. С. 32.
