style="font-size:15px;"> – Ну не лед же.
– Не знаю, с утра не видел. Если он еще дрыхнет, разрешаю вам его растолкать.
Бреннон ухмыльнулся.
– Пахал в поте лица?
– Но-но, – нахмурился Бройд, – вчера он и Кеннеди возились с реконструкцией до глубокой ночи.
– И как?
Шеф сунул ему рисунок.
– Ну, по крайней мере, это похоже на человеческое лицо, – признал Бреннон. – Вручу парням, пусть ищут.
– Итого у нас есть вскрытие первой, неизвестной жертвы, личность четвертой и двое неопознанных во льду. Идите, Бреннон, займитесь делом. Добудьте мне еще что-нибудь, кроме заледенелых легких и сердца. И не забудьте про крест!
«Легко сказать», – подумал комиссар. Видимо, внутренние органы впечатлили мэра не так сильно, как хотелось бы.
Однако с утра на Бреннона навалилось столько дел, что опомнился он только к обеду. Горожане хотели справедливости, и непременно от него. К двум часам Натану удалось урвать кусок хлеба с ветчиной и чашку чаю; тогда-то он и вспомнил про Лонгсдейла. Завернув револьвер в носовой платок, Бреннон оделся, предупредил дежурного и направился к дому консультанта.
Комиссару открыли не сразу. Натан даже подумал, что ошибся адресом или что консультант умотал отдавать визиты (или чем там заняты светские хлыщи), но тут дверь отворилась, и на пороге возник дворецкий.
– Добрый день, сэр.
«А может, все-таки камердинер», – подумал комиссар (уж больно молод для дворецкого) и сказал:
– Комиссар Бреннон, к мистеру Лонгсдейлу.
– Мистер Лонгсдейл спит, сэр.
– Спит?! В два часа дня?!
– Да, сэр.
– Так разбудите его! Расследование не ждет!
– Не могу, сэр, – холодно ответил дворецкий, всем своим видом показывая, что проблемы полицейского департамента его не касаются.
– Еще как можете, – отрезал Бреннон. – Вам тут не бирюльки, а четыре трупа. Живо, живо!
– Сэр! – вознегодовал дворецкий. Захлопнуть дверь он не успел – комиссар сунул между створкой и косяком трость и, пользуясь ею как рычагом, решительно отжал дверь. При этом он подивился тому, насколько тяжело оказалось преодолеть сопротивление такого худощавого парня. Не будь в трости скрытого клинка, сломалась бы… – Вы не имеете права!
– Имею, имею. – Бреннон втиснулся внутрь. – Где спальня?
В черных глазах молодого человека уже загорелись огоньки, как вдруг на сцене появилась собака. Пес встал на лестничной площадке, смерил комиссара долгим оценивающим взглядом и громко сказал:
– ВУФ.
Пол под ногами Натана вздрогнул, стекла в окнах зазвенели, посуда в буфете ответила им жалобным дребезжанием. У Бреннона зашевелились волосы под шляпой, и он едва не вылетел вон из дома, подстегнутый паническим страхом. На него еще ни разу не накатывал такой ужас, даже когда он первый раз бежал в атаку. Очнувшись, комиссар осознал, что прижался спиной к двери и выхватил
