а я опять вернулся мыслями к плавучим островам, что…
– Мы так душевно извиняемся, – прохрипели от столика громил, в то время как остальные посетители дружно сместились к дальней стене вместе с бутылками и оживленно перешептывались, заодно демонстративно держа руки на столах.
– Куда делись Острова Свободы? – ожила Ссака, опрокидывая в себя первую дозу. – Ух! Хор-рошо, с-сука! Хорошо!
– Часть островов была затоплена, – ответил я, продолжая вспоминать. – Оставшиеся были направлены сюда. Они вошли внутрь строящегося Формоза в то время, когда с другой его стороны уже вливался поток переселенцев. Ты в те времена еще наемничала, охраняя атомные электростанции и фермы ветряков. А острова один за другим вставали на мелководье длинными рядами… тот каньон… Тракт Добра… это был канал. Все острова планировалось превратить в единый гигантский зеленый эко-город с почти полной автономией. Это был аналог прибрежных городков – как во Франциске в городах и селениях добросов.
– То есть Мутатерр не планировался?
– Ни хера он не планировался, – покачал я головой. – Тут должна быть огромная полуводная зона с водными дорогами, стенными садами, огородами на крышах и счастливыми гоблинами, растящими детишек. Уже готовая продвинутая инфраструктура плавучих городов позволяла все это сделать с минимальными затратами. К тому же все острова были построены Россогором и не было проблем с совместимостью – совпадали все мелочи, не говоря о крупняке. Часть секторов чисто водная – от хребта до хребта – с зонами общего пользования. Вода – жилой массив – вода – жилой массив. Рыбоводство, фермерство, моллюски, тонны съедобных полезных водорослей и никаких сучьих авокадо… Там, где сейчас находится Дублин-5 и его потенциальные соседи, должно было находиться кольцо полутропического леса, что отделило бы прибрежную полосу, заодно служа источником ягод, грибов, фруктов, поглощая при этом углекислый газ и выделяя кислород.
– И где лес?
– В жопе, – проворчал я. – Весь этот мирок в жопе…
– Но вместо леса тут город…
– Да, – кивнул я. – Формоз был первым миром-убежищем и в нем были протестированы наработки Россогора. А Россогор славился своими умениями передвигать невероятные по масштабу массивы. В дальнейших убежищах от этого отказались, но там применялись иные тестовые наработки. Мы всегда искали лучшие варианты…
– Погоди. Россогор славился умением передвигать невероятные массивы чего? Данных?
– Массивы мира, – усмехнулся я. – Формоз – это наполовину стабильная структура, особенно в центральной области, но наполовину это паззл из одинаковых кусочков. Часть колоды можно перетасовать, меняя облик мира.
– Нахрена?
– Все та же фишка Россогора, – ответил я. – Новый день – новый вид за окном! Надоело жить в родной деревне рядом с горным пиком? Назавтра проснетесь – а деревушка вместе с полями, рощами и садами оказалась
