из его комнаты, его не могли добудиться дня два. А когда он очнулся, то кричал, что он вампир и его нужно обезглавить. Ничью кровь он не пил, но ненавидел чеснок, серебро и до смерти боялся солнечного света. Его упрятали в психушку.
– И что я должна на это сказать?
– Знаешь, как звали этого ненормального?
Она обречённо вздохнула. Сейчас ты удивишься.
– И как же?
Я сладко улыбнулась и медленно произнесла:
– Бодуэн Жан-Франсуа-Мари Лефевр, твой прадед.
Она помолчала, переваривая.
– И что?
– А то! – Я взорвалась. Она так ничего не поняла. – Твой прадед, его дочь, потом твой отец и ты – вы все окончили жизнь в психушке.
– Но я ещё жива, – слабо сказала она.
– Не беспокойся. Это ненадолго, – Я злорадно следила, как её лицо покрывалось бледностью.
– Когда? – одними синими губами спросила она.
– Когда Господин решат.
Я встала. Господин звали меня, чтобы наказать. Что ж, пора. Я своё дело сделала. Даже сверх того.
– Меня зовут. Мы больше не увидимся. Признаться, я не много потеряю, когда мы распрощаемся. Ты была на редкость глупой и нудной.
Я направилась к стене. Иду, Господин, иду.
Долгое время я то приходила в себя, то впадала в забытье. Уколы и электрошок, холодный душ и снова уколы, от которых мышцы сводило настолько, что я не могла крикнуть – мышцы горла словно деревенели. Снова и снова уколы, от которых кипел мозг и, казалось, что он вытечет через глаза. Электрошок и снова уколы, от которых я то спала всё время, то никак не могла заснуть.
Когда я очнулась в последний раз, в окно светило солнце. Я помнила всё. Всё, что когда-то прочитала, услышала, увидела. Я вспомнила лица своих студентов на лекциях и взгляды сотрудников в общей столовой университета Сорбонны. Я помнила восторг и недоверие первых и скрытую ненависть, неприязнь и зависть вторых. Я вспомнила, что, хотя и считаю себя молодой, мне уже сорок семь лет. И большую часть своей жизни я отдала разгадыванию загадок таинственных наук. Да, я вспомнила, как утверждала, что нашла философский камень, оказавшийся не камнем и даже не жидкостью. Я вспомнила, как писала и издала статью о сокровищах катаров Монсегюра и тамплиеров Парижа времён разгрома ордена. Я вспомнила, как работала над докладом об истуканах острова Пасхи и первых пирамидах, об Атлантиде и путешествиях адмирала Чжен Хе вокруг света в XV веке, о Стоунхендже и рисунках плато Наска, о картах Пири Рейса и каменной карте тундры севера России. Да, я вспомнила всё. Все тайны мира мне известны. И чего я добилась этим? Я связана и заперта в сумасшедшем доме. Даже, если я выйду от сюда, кто мне поверит – сумасшедшей убийце, видевшей призраков? Сумасшедшая, у которой в роду были сумасшедшие каждое поколение? Боже, какая ирония! Ты дал мне знания, ты дал мне всю
