взревев буйволом, будучи укушенным хищным львом за самое нежное место. Лес содрогнулся, услышав боль неодолимого отчаяния и беды в схватке с непокорной, леденящей душу стихией…
Тяжело и невыносимо, нестерпимо больно смотреть на мучения гибнущего в ледяной пучине товарища. Но как поступить, как повести себя, когда твой друг в беде? Когда он тонет и замерзает в ледяных тисках обрушившейся на него стихии. Ну конечно же броситься на помощь! Это даже не обсуждалось, однако сдерживали обстоятельства. Плот Василия отнесло далеко, и тот мог лишь издали наблюдать за происходящим, не смотря на стремление команды, изо всех сил грести руками к месту трагедии. Вовка, готовый прыгнуть в омут за другом, прекрасно понимал, что тогда придется спасать не только друга, но его самого. Ребята, в испуге, попросту растерялись от неожиданности произошедшего. А у долговязого Соли совершенно не осталось выбора. Холод и ужас погнал его протестующее тело к далекому берегу; туда, где не было ужасающей, едкой хватки ледяной воды и неотвязной грязи топкого дна, где теплилась слабая надежда на спасение, куда слепо вел инстинкт выживания, никогда не тративший ценное время на размышления.
Сильно мешало двигаться намокшее и отяжелевшее, демисезонное пальто, сковывая руки и ноги, но Соля видел путь к спасительному берегу. Он маячил где-то вдали, но разобрать где, оказалось сложнее всего, потому как в ногах кучились и путались невидимые, затонувшие кочки. Спотыкаясь поочередно о каждую из них, он вновь и вновь погружался в ледяной ужас воды, и поднимаясь лишь на время, в отчаянии находил в себе силы, чтобы рваться к пустому берегу, на котором не было никого, кто мог бы прийти на помощь. Отчаянным криком наполнялось пространство, еще больше сжимая болью сердца друзей, вынужденных безучастно взирать на страдания товарища.
Оказавшись один на один со стихией, Соля полагался лишь на собственные силы. Думать о помощи и ждать ее не было ни времени, ни терпения, ни возможности. Его промерзшее, деревенеющее с каждой секундой тело, липкой хваткой удерживало мерзкое болото и казалось не было больше сил для спасения. Но юноша изо всех сил боролся, с навалившейся на него напастью. Он натужно рвался к далекому берегу, а друзьям, оставшимся на плотах, казалось, что их попавший в беду товарищ, вовсе не спешит добраться до него, а движется медленной, прогулочной походкой. Но они верили: он вот-вот выйдет и спасется, он должен, он сможет!.. И вновь, очередная кочка, преграждая путь к спасению, безжалостно лишала надежды, погружала и топила их товарища, с головой уходящего в ледяную пучину озера, не желая выпускать его из холодного плена, упрямо ввергала в хаос отчаянной борьбы за жизнь.
Собрав последние силы, крича и рыдая от изнеможения, Соля вцепился скрюченными от холода руками в грязный берег лесного озера. Выполз, и скинув с себя ненавистное демисезонное пальто, дрожа телом, вздохнул с облегчением
