первыми из моря не возвращались и к повадкам Латейньги особо не присматривались. Рыбалка для таких рутина, без азарта и блеска в глазах, без романтики. Впервые оказавшись в море Латейньга ликовал. Вцепившись в толстый канат, острые когти надежно удерживали бесстрашного, прозорливого кота на форштевне лодки и устремленный в морскую даль, его зоркий, восторженный, взгляд, жадно вдыхая морской воздух, искал пропавшего рыбака. Люди забыли о нем, они ловили рыбу там, где каждый считал нужным. Но Латейньга, чувствуя душой, стал протестовать и требовать от непослушного человека свое. Он шипел на рыбака и царапал ему колено, когда тот рулил и греб веслами не в ту сторону, куда требовалось. Этот упрямый рыбак, как казалось коту, совсем не понимает, для чего он вообще проник на эту шхуну. Он, наверное, даже подумывал смахнуть надоедливого Латейньгу в море, ничуть не беспокоясь за его жизнь. И как такое могло прийти к нему в голову, разве это моряк?.. С трудом отстаивая свои убеждения, Латейньга вынудил плыть рыбака в нужном направлении и чувствуя, что злой кот успокаивается, рыбак повиновался, решив лишний раз его не злить. Вдали показался небольшой каменистый островок, о котором незадачливый рыбак видимо даже не знал. Возможно, течением и неотступным желанием кота их занесло в такую даль, куда нормальные рыбаки не ходят, где есть опасность быть унесенным в открытое море. Испугавшийся рыбак, решил передохнуть на островке, а заодно и от назойливого кота избавиться: «Пусть себе на необитаемом острове рыбу ловит, а то отъелся на берегу, что житья не дает. Кто меня в исчезновении кота упрекнет: никто не видел нас вместе. Пропал кот, ну и пропал; знать время пришло».
На подходе к валунам, покрывавшим значительную часть небольшой суши, Латейньга заволновался, стал неистово бегать по лодке и как только улучил возможность, первым соскочил на твердь. Пустился бежать к огромным черным камням, совершенно не обращая внимания на рыбака, у которого недобрая мысль была «на лбу написана», и не умеющий читать Латейньга, давно ее прочел. Куда звало сердце, туда и бежал озабоченный кот, забыв о долгих днях томительного ожидания, с единственной надеждой застать доброго человека живым, а то, что он здесь, за камнями Латейньга знал еще там, на большой земле, где люди быстро хоронят друг друга.
Лизнув шершавым языком теплый нос любимого рыбака, Латейньга уже не сомневался, что хозяин лодки не уплывет без него. Осталось только докричаться и кот истошно завопил, перепоручив все остальное нерадивому, человеку в надежде, что при таком свидетеле как он, тому не удастся избавиться от обоих. Найдя среди камней своего пропавшего товарища, лоб недоверчивого рыбака очистился от злых мыслей и Латейньга уже не мог прочесть на нем ничего сулившего обернуться новой бедой. Дорога домой была долгой, но счастливой, как и сама жизнь, ради которой бездомный и безродный кот Латейньга готов был на любые лишения, благо что сердце его
