такую гадость в рот не возьмет.
– Слизней очень ценят в медицине как укрепляющее и тонизирующее средство. – Я понизила голос и доверительно склонилась к садовнику. – Особенно джентльмены. Для настоек, мазей… по мужской части. Вы ведь понимаете?
Мистер Джоунс выпучил глаза, выдавил придушенно:
– Простите, мисс.
Бросил лист на землю и с наслаждением раздавил слизней сапогом.
Только три для спустя Джоунс опомнился настолько, чтобы вновь попытаться выкурить меня из «Ив». В этот раз он не делал скидку на женскую чувствительность, а сразу зашел с козырей.
– Как чудесно у тебя пахнет! – заметила Роуз, заглянув в мою комнату по какой-то мелкой надобности.
– Еще бы, – хмыкнула я. – Мистер Джоунс расстарался. Взгляни-ка.
Я отдернула кружевную занавеску. На клумбе под окном бурно цвели и благоухали алиссум, резеда и маттиола. Последняя, правда, пахла только вечерами.
– Ой, – всполошилась Роуз. – Сколько пчел! Закрывай скорей.
Я захлопнула окно и сказала весело:
– Надо поблагодарить мистера Джоунса за дивный запах, как думаешь? И заодно намекнуть ему, что я не боюсь пчел. Они меня не кусают.
Чистая правда. Пчелы, комары и прочий гнус меня избегали. В тропиках это очень пригодилось.
Роуз широко распахнула глаза и прыснула.
– Тетя Мэри!
– Что, дорогая? – Я улыбнулась. – Интересно, что будет следующим?
Следующей была компостная куча в саду неподалеку от моей комнаты. С этим справилась кухарка, которая тотчас принялась распекать садовника за вонючую яму рядом с домом. Чего доброго, крысы заведутся!
– Мистер Джоунс, я вас не узнаю! – выговаривала она. – Вы как будто ума лишились. Чем вам, скажите пожалуйста, так досадила мисс Райт? Такая приятная леди!
Садовник угрюмо молчал, комкая в руках грубые рукавицы. Выглядел он каким-то скособоченным, морщился, словно от боли, и потирал поясницу.
Я постояла с минуту и тихонько прокралась в свою комнату. Вернулась как раз к окончанию воспитательной беседы.
– Возьмите, мистер Джоунс. – Я протянула ему пузырек. – Это настойка с перцем и чабрецом, натирайте больное место перед сном.
Я встретилась взглядом с его мутными от боли глазами.
Ваш ход, мистер Джоунс. Примете руку дружбы?
– Спасибо, мисс Райт, – пробурчал он, пряча взгляд, и добавил с натугой: – Я… очень ценю, вот.
– Пожалуйста, – улыбнулась я, мысленно потирая руки.
Могу поспорить: готов!
И впрямь, вылечив с моей помощью свой прострел, мистер Джоунс стал кротким, как овечка. Разговаривал почтительно и бросался выполнять любой приказ.
Леди Присцилла посмеивалась.
– Не ведьма ли вы, моя милая?
– Разве что по характеру, – отвечала я, улыбаясь.
Вечерами
