style="font-size:15px;"> – Пусть стоят, – рассмеялся бородатый Бернардо. – Ворота Сан-Лео прочные, а если бродяги Борджа рискнут постучаться к нам, мы знаем, чем их встретить.
Однако взял фонарь и, сопровождаемый остальной четверкой, повел Лоренцо к двери в наружный двор. Пока они пересекали двор, солдаты бомбардировали Лоренцо вопросами, на которые он если и отвечал, то односложно, показывая каждым словом и жестом, что не в его привычках общаться с простой солдатней.
Затем они подошли к дверям башни, в которой жил мессер Толентино. Перед тем как переступить порог, Лоренцо бросил вожделенный взгляд на ворота Сан-Лео, за которыми ждал его делла Вольпе. Лишь несколько шагов отделяло его от них, чтобы открыть ворота, ему хватило бы и минуты, если б он был один, а не с пятеркой охранников. Да и часовой, привлеченный шумом в наружном дворе, с любопытством смотрел на них с крепостной стены. И делла Вольпе, надеялся Кастрокаро, услышав шум, должен понять, что операция провалилась и его взяли в плен. Разумеется, он полностью осознавал, что помочь ему делла Вольпе бессилен, и полагаться мог лишь на собственные ум и самообладание.
По винтовой лестнице меж стен, украшенных грубыми фресками, они поднялись в покои Толентино, кастеляна замка, ставшего правителем Сан-Лео десять дней тому назад, после смерти графа Фораванти.
Поднимаясь по лестнице, кондотьер приободрился. Пока все шло как нельзя лучше. Свою роль он сыграл безукоризненно, так что у солдат не возникло ни малейших подозрений. Если же теперь ему удастся задурить голову и кастеляну, тот распорядится выделить для него отдельную комнату, из которой он сможет выскользнуть через час-другой и открыть-таки ворота.
Готовясь к возможным вопросам, он вспомнил, что сопротивление Фораванти войскам Чезаре Борджа вызвало неудовольствие герцога Гвидобальдо. Последний высказался за то, чтобы сдать все замки на милость победителя, ибо их оборона могла привести лишь к новым жертвам, не изменив исхода войны.
Но главная проблема для мессера Лоренцо состояла в другом: Толентино мог потребовать документы, удостоверяющие, что он – посол герцога Гвидобальдо. А их у Лоренцо, естественно, не было.
Ему пришлось подождать, пока бородатый Бернардо прошел в спальню кастеляна, чтобы разбудить его и сообщить, что посол герцога Гвидобальдо, неведомо как проникший в замок, хочет его видеть.
Вскоре из спальни донеслись проклятия, сначала несвязные, потом более осмысленные. Кастелян тряхнул головой, чтобы окончательно проснуться, сел, опустив на пол длинные волосатые ноги, а затем приказал Бернардо ввести к нему посла.
Пусть у мессера Лоренцо и сосало под ложечкой, держался он очень уверенно. Решительно шагнул в спальню, отсалютовал кастеляну.
– Вы от герцога Гвидобальдо? – проворчал тот.
– Да, – кивнул Кастрокаро. – А будь я от Чезаре Борджа, да еще с дюжиной солдат, при таких бдительных часовых, как ваши, я мог бы стать хозяином Сан-Лео.
Расчет он делал верный – говорить все, как есть, дабы отмести подозрения. А вот с тоном
