сынки? – спросил водитель напряженно.
– Да не беспокойтесь, – сказал я. – Просто внеплановая проверка. Времена неспокойные, сами понимаете.
– А что, спокойные были? – пробубнил в усы водитель.
Я вежливо улыбнулся краешком рта. Отошёл чуть в сторону, поглядев на приборную доску «Нивы». Встретился взглядом с глазами водителя в зеркале заднего вида. Что-то ещё…
За спиной моей Петров прошипел, как змея: «лейтенант, у тебя русский язык что, не родной? Тебе что сказано было, а?»
Я крепко зажмурился и тряхнул головой. Недосып. Я повернулся к ДПС-нику, кивнул ему. Лейтенант протянул водителю документы, козырнул.
– Счастливого пути!
«Нива» сорвалась с места, презрительно обдав нас выхлопными газами, и скрылась за дождём.
– Чёрт знает что! – сказал Петров громко и направился к машине.
– Виноват! – вслед ему бросил лейтенант, возвращаясь к «ладе». Никакой вины в его голосе не было.
Я последовал за Петровым.
Мы залезли в машину.
– Тоже вон не выспался лейтенант, видал? Херня всякая мерещится на посту. Как с такими работать, а?
– Слушай, а я, кажется, тоже глюк словил, – сказал я, захлопнув дверь.
Петров посмотрел на меня с интересом. Потянулся за термосом.
– Это всё оттого, что спать хочется, – сказал он, протягивая мне термос и новый стаканчик. – На вот, выпей.
Я отлил в стаканчик тёмной бурды. Принюхался.
– Слушай, Петров, там ведь не только кофе?
Петров сделал круглые глаза.
– Ну-ка, дай-ка попробую?
Он выхватил у меня стаканчик и шумно прихлебнул из него.
– Слушай, а точно! – сказал он, причмокивая, как профессиональный дегустатор. – Это вроде бы коньяк, а?
– Умно, – усмехнулся я. – Стаканчик-то дай?
– На вот, – Петров протянул мне ещё один стаканчик. – Я их целую упаковку взял. Не пропадать же…
– Ты хозяйственный такой, Петров, прямо смотреть приятно.
– А ты думал, Иванов!
– Жаль только, собаки тебя не любят.
– Пошёл ты!
Я отпил Петровского коктейля из согретого в термосе кофе с коньяком. Вкус был специфический, но я вроде слегка взбодрился.
– Так вот, – продолжил я. – Всё-таки, странно, Петров. Вы когда с лейтенантом начали спорить, я, показалось…
Договорить я не успел. У Петрова в недрах пальто настойчиво запиликал телефон.
– Да, Пал Борисыч! – мельком взглянув на экранчик, гаркнул он. – Да, конечно… Да… Что?! Но мы же… Понял. Понял, так точно. Едем!
Он спрятал телефон и посмотрел на меня. Щёки его налились взволнованным румянцем.
– Прошляпили, – сказал он. – Заводи тачилу и гони к городу. Давай!
Выкручивая руль, я отчётливо вспомнил,
