и любит как родную дочь.
– Можно спросить, чего вы хотите добиться этим расследованием? Вряд ли вам нужна дешевая известность.
Вот он, вопрос, больше всего ее занимавший. Что выигрывает Гретхен Тилбери, выставляя свою семью на всеобщее обозрение? Если ее история подтвердится, это будет сенсация, и она станет объектом жадного и беспардонного любопытства медиков. А если все окажется неправдой – ее репутации конец, а заодно, вероятно, и браку.
– Ну, просто я прочла статью в вашей газете и подумала: “Да! Это про меня!” И мне захотелось, чтобы кто-нибудь доказал то, что я и так знаю.
– Но вы должны понимать, что мы – я, газета, ученые, читатели – будем подходить к этой истории с крайне скептических позиций. Будет не так, как в суде – в ваших словах будут сомневаться, пока они не будут доказаны. И я переверну все, чтобы найти доказательства.
– Все это я понимаю. Но мне нечего скрывать, а значит, и беспокоиться не о чем.
– А ваш муж? Он на это согласен?
– Да, разумеется.
– И он не требует, чтобы вы доказали свою правоту?
– Нет, что вы. Он и так мне полностью доверяет.
– И все же я хотела бы с ним поговорить, если вы не возражаете. И даже если возражаете, – добавила Джин, вспомнив про “переверну все”.
Миссис Тилбери взглянула на часы.
– Он возвращается не раньше половины седьмого. У него ювелирный магазин около Ковент-Гарден на Бедфорд-стрит. В магазине есть телефон, а тут у нас нет.
Джин подвинула блокнот к миссис Тилбери, и та записала имя и телефон мужа своим необычным континентальным почерком – перечеркнутые семерки, девятки с петелькой.
– Спасибо, – сказала Джин, хотя вовсе не собиралась ему звонить. Она появится в магазине без предупреждения.
Она захлопнула блокнот, давая понять, что интервью окончено.
– А что дальше? – спросила миссис Тилбери.
– Я свяжусь с генетиком, который написал ту самую статью, узнаю, существуют ли анализы, которые позволят определить, был ли партеногенез. Вам с Маргарет придется съездить в Лондон. Я правильно понимаю, что с этим не возникнет затруднений?
– А вы с нами поедете?
Так далеко Джин не загадывала, но после секундного колебания ответила:
– Да, конечно.
Газете придется это проглотить. Теперь это ее тема, и она будет разрабатывать ее на своих условиях. Если ей понадобится много времени, пусть кто-то еще возьмет на себя “Сад: неделя за неделей”. Уж наверное в редакции не она одна разбирается в обрезке роз.
– Хорошо.
Казалось, миссис Тилбери испытала облегчение, как будто рассчитывала, что теперь Джин будет ей защитником и покровителем.
Джин почувствовала, что уже готова подружиться с миссис Тилбери, но это чувство пришлось подавить. Вероятно, в какой-то момент ей придется сообщать очень неприятные новости, поэтому крайне важно сохранять разумную
