Что бы ни случилось, даже если связь с остальным человечеством навсегда оборвется, эти люди не будут возвращаться, любой ценой доставляя собранные данные, как развед-вейвы, нет, эти люди, во что бы то ни стало, должны в первую очередь продолжать жить, строить новый мир, не только сохранять, но и развивать технологии… А еще создавать семьи и растить детей. Так что для второго вейва подбирались кандидаты, обеспечивающие максимальное генетическое разнообразие, а возможные пары начинали формироваться еще до полета. “Сколько таких отношений придется разрушить?”
До совещания оставалось еще сорок минут. Владимир сделал маленький глоток безумно горького, но ароматного эспрессо, открыл наброски изменений, подготовленные Грегором за ночь, и поперхнулся. Моррис, неоднозначный, но безусловно умный человек, быстро понял, что Ямакава прав: как только вейверы узнали, что они полетят на Вудвейл, психологическое состояние большинства из них стабилизировалось и значительно улучшилось. К тому же, Владимир подозревал, что аделаировцы подкрутили какие-то параметры при отборе людей на Нью-Цереру, да и в самом Аду погибли в основном отчаянные сорвиголовы, так что возвращенцы были хоть и неординарными, но адекватными и очень хорошо подготовленными космонавтами, поэтому предварительный план Грегора вносил всего 2.7 процента изменений, причем 0.4 из них были посвящены лично Ямакаве. Для него Моррис утроил количество психологических тестов, сократил рабочее время до четырех часов в день, и прописал танцетерапию. Кроме того, “в целях повышения стабильности и контролируемости МК”, псих-координатор затребовал открытие полного доступа к досье и текущему состоянию Вернона для всех членов основного состава экспедиции. Всё это выглядело бы как мелочная и жестокая месть, если бы не два обстоятельства: датчик на шее лидера вейверов всё ещё показывал “значительно ниже приемлемого”, а управление так и не открыло новую модель колонии.
Психолог разослал свой черновик всего полчаса назад, но Ямакава уже поставил свою электронную подпись в таблице согласований. Первым. “Экспедиция за один день из отлично сработанной команды превратилась в цирк”, ― с этой мыслью Семенов открыл дверь малого конференц-зала, где уже собрались почти все лидеры колонии и некоторые их заместители.
Вернон тоже был в комнате, и, похоже, считал своим долгом перевести ситуацию с уровня “цирк” на уровень “дурдом”. Закинув правую ногу в тяжелом ботинке на колено левой, он сидел у окна, в дальнем от двери углу, ровно в том месте, куда падал первый взгляд каждого входящего.
Вместо обычной ежедневной одежды сегодня Вервольф натянул старый форменный комбинезон с нашивками программы первых вейвов и экспедиции Р-218 Аделаир. К как обычно закатанным до локтя рукавам добавились подвернутые до середины голени штанины. На износостойкой, чистой, но местами подпаленной ткани отчетливо проступали заплатки. Сделанные специальным ремонтным скотчем, они, как правило, сливались с основой и были практически невидимы, на Верноне же они пересекали когда-то синюю, а сейчас практически
