старушка погладила по голове ребенка так доверчиво держащую ее за руку, – помню, моя матушка мне рассказывала, что у каждого рожденного цветка на этой земле есть душа женщины, которая так и не познала любовь. Теперь это твой дом, раз бабушка Бигор тебя приютила, значит, доверяла тебе. Живи, пока не найдешь свое место в этом мире или тебя не найдет твой господин.
– Спасибо вам, – Лина поклонилась старушке и девочке в синем платочке повязанном вокруг ее шеи и смахнув слезу, отправилась обратно. Теперь это ее дом.
Войдя внутрь, она осмотрелась: деревянная кровать, дерюга на полу, еще недавно это ее не смущало, а теперь стало жутко. И не оттого, что она осталась одна, нет. Страшно от того, что ее жизнь может окончиться так же. Исчезновением.
«Нет. Так не должно быть. Не должно быть забвения, ведь у каждой из нас есть свои мечты, желания. Мы все верим в лучшую жизнь и любовь. Но здесь ее нет. Но ведь мы – женщины, значит, наше призвание дарить ее миру, мужчине, детям, – она присела на табурет и вся сжалась. – Я хочу помолиться богам. Завтра же иду искать богов этих земель. Да, надо достучаться до них. Нельзя чтобы тысячи женщин жили так, без памяти, без рода, чтобы умирали, просто растворяясь в мире цветов, рождая новую красоту. Для кого все это? Для чего мы живем? Для кого? Ответа на этот вопрос нет ни у кого. Мы рождаемся, растем, и умираем, так и не ответив на этот вопрос. Наши жизни тесно переплетены с жизнями людей идущих рядом с нами, с нашими детьми. Может, мы живем для того, чтобы утром было, для кого готовить завтрак? Может быть для того, что бы вечером было кого укладывать спать? Но если вспомнить, то мы – млекопитающие, по законам Дарвина, мы такие же звери, как и все на любой планете. Тогда чего же мы хотим? Боги дали нам разум чтобы мы создавали что-то или же разрушали? На этой планете сама природа всё взяла в свои руки, сама всё изменила. Но правильно ли это? Сколько оказалось несчастных женщин, мужчин? И теперь что она будет делать, чтобы все это исправить? И главное кто это будет исправлять?»
Такие мысли были у Лины, когда она встала, потом расстелила постель, чтобы забиться в ней, спрятаться от всего и просто уснуть, чтобы не разреветься от безысходности.
***
Фалк и Тебальт искали Лину уже вторые сутки. Стража прочесывала дома горожан, открывала лавки и контрабандные ямы. Все было тщетно.
– Где она может быть?
– Успокойся, мне кажется, здесь всё не так просто, – Фалк стоял у открытого окна дома Тебальта и осматривал с вышины третьего этажа ярмарочную площадь. – Уйти она не могла.
– Это почему? Метки у нее нет, значит, она свободна в своих передвижениях. Тогда почему мы еще не ищем ее за городом?
Фалк повернулся к другу и прошипел: – Потому что она еще здесь. Я чувствую это. Может это интуиция, может просто желание ее найти и неверие в то, что больше ее никогда не увижу, но она еще в городе.
Тебальт вскочил: – Тогда где она? Мы нашли даже работорговцев с девочками на продажу, но ее не нашли.
– Значит,
