таким маршрутом.
И, пододвинув к себе салфетку, я набросала хронометраж своих перемещений.
– Значит, так, – продолжала я. – При мне будет какой-нибудь предмет. Лучше, если вы мне его дадите сами – пусть это будет что-то не очень громоздкое. В шесть мы встречаемся здесь же. Если кто-либо из ваших ребят сможет отнять эту вещь у меня, я проиграла. Если к шести часам я вручу вам этот предмет, то…
– То что? – проявил интерес Вася, недоверчиво улыбаясь.
– Какой гонорар вы обещали за охрану? – спокойно поинтересовалась я.
– Две косых «зеленью».
– То гонорар удваивается, – со скромной улыбкой предложила я.
Вася посуровел.
– Слабо?
– Слабо?! Мне?! Ну ты даешь, девка! Договорились, – выдохнул рябой.
Он полез в карман, достал оттуда массивный золотой портсигар и вручил его мне.
– С детства не доверяю женщинам, – услышала я его шепот уже у самой двери.
– Неужели? А как же твоя супруга? – спросил его Симбирцев.
– Ха, супруга! Ей-то не доверяю в первую очередь, потому что…
Но дверь уже захлопнулась, я оказалась на шумной улице и так и не узнала в тот раз, чем не угодила рябому Васе его собственная супруга. Впрочем, похоже, он действительно никому не доверял. Разве что – себе.
Я медленно шла по людной улице, изредка останавливаясь возле витрин дорогих бутиков. Маленькая стрелка часов уже подбиралась к цифре «четыре», а «хвоста» за мной до сих пор не наблюдалось.
Наверное, Вася решил перехватить меня на пустыре. Неужели он думает, что безлюдное место для этого подходит лучше всего? Никогда не соглашусь с такой банальной логикой. По мне так самые фантастические акции удобнее проворачивать именно среди толпы.
Электронные часы тихо пикнули. Я свернула с широкого проспекта на одну из улочек и углубилась по ней в сторону неясно маячащей в тумане горы.
Уже через два-три квартала городская застройка окончательно перестала радовать глаз и сменилась ветхими домишками, негодными уже и для ремонта. «Центр», как обозначали горожане пространство от набережной до рынка, закончился.
Та же самая улица, которая двадцать минут назад манила прохожих шикарными вывесками ателье и роскошными ювелирными магазинами, сейчас плавно перетекала в проселочную дорогу.
Направо и налево змеились совсем уж невзрачные тропки, которые трудно было бы назвать улицами. Впереди темнел овраг, через который был перекинут чахлый мостик. А на горизонте смутно вырисовывался мемориал павшим на войне, установленный рядом с мусульманским кладбищем, – высоченный граненый столб с подвешенными птичками, которые, очевидно, символизировали журавлей из известной в свое время песни. Макушку столба венчали сигнальные огни, призванные отпугивать пролетающие самолеты.
Периферийным зрением я отметила, что за поворотом к мосту неровная
