Аксинья пойдет к психиатру?
– Мы все туда ходим, – вздохнул Христофор и, вытащив из носа соплю, невозмутимо съел ее.
– Не может быть! – вырвалось у меня.
– Ну да, мы ку-ку, – засмеялись мальчики.
– Всё будет хорошо! – сказала я.
– Мышки и птички тоже лечатся, у них тоже есть доктор, – поддержал беседу Любомир.
– Давайте в снежки поиграем? – предложила я.
– Лучше будем строить крепость! – обрадовался Христофор и побежал за лопатой к дворникам Давладбеку и Рузи.
О том, чтобы перепечатать тексты с дневниковых тетрадок в компьютер, не могло быть и речи. Глядя вслед Христофору, я понимала, что купаться мне придется в три часа ночи, но продолжала работать в свой единственный выходной, не в силах отгородиться от детей.
Голова болела нестерпимо, и вдруг яркой вспышкой вспомнился сон. Перед тем как приехать в Москву, привиделся мне мальчик, он сказал: «Родители не играют с нами, не делают уроки! Они бросят нас на тебя!» Сон был в руку.
В середине февраля после долгих зимних каникул Христофор отправился на занятия, а Марфа Кондратьевна настойчиво обзванивала детские сады с надеждой пристроить младших.
– Ульяну и Любомира к нам? Ну уж нет! – отвечали ей. – Мы еле вшей вывели с прошлого раза! На две недели сад закрывался на карантин!
Христофор тоже успел прославиться в районе – он сменил несколько школ. В одной заразил детей лишаем, в другой с упоением приклеивал на одноклассников козюли, и его выпроводили с пометкой «психическая неполноценность», а в третьей – обокрал завуча. Его пристроили в православный класс к знакомому батюшке, но даже там Марфа Кондратьевна ежедневно выслушивала горькие стенания верующего преподавателя.
Я рисовала с Ульяной и Любомиром гномов и великанов, учила их счету и грамоте.
– Это интересней, чем смотреть телевизор! – удивлялись дети.
Мы всё делали с помощью игры: узнавали названия птиц и зверей, морей и звезд во Вселенной.
– А когда подрастем, мы будем вести дневник, как ты! – обещали дети, наблюдая, как я украдкой делаю записи.
Христофор, придя домой из школы, зашвырнул сапоги на холодильник, к чайнику, и сообщил, что знает новую сказку.
– Катится Колобок по лесу, а навстречу ему разные звери, но на самом деле это никакие не звери!
Мы со Львом Арнольдовичем переглянулись. Я готовила обед, а он, сидя на лавке в кухне, читал свежий выпуск «Новой газеты».
– Батюшка сказал, что Колобок – это Иисус Христос, – многозначительно поведал нам Христофор.
– Как это? – спросила я, раскатывая тесто на вареники.
– Медведь идет навстречу Колобку. Медведь – это сладострастное искушение. Его можно избежать, если не поддаться на влечение плоти. А за медведем – топ-топ – идет волк, его никто не избежит. Волк – лютая болезнь, испытание от Господа.
– А лиса? – поднял брови Лев Арнольдович.
– Лиса – смерть. Ее нельзя
