Продолжая говорить, Моррис упомянул, что вспомнил, что я должна была прийти для дачи показаний. Не найдя моего тела среди других жертв нападения, он встревожился, что я могла оказаться в заложниках, и стал набирать мой номер, надеясь услышать, что со мной всё было в порядке, и я находилась вне опасности. Бруно, услышав про опасность, театрально закатил глаза. Не дожидаясь окончания монолога шефа полиции, Роджер отклонился и, широко улыбнувшись, помахал мне рукой, скрывшись в коридоре. Входная дверь громко захлопнулась, а я осталась наедине со встревоженным Уильямом Моррисом на том конце телефонного провода, стремительно соображая и придумывая объяснение того, как очутилась дома, избежав встречи с бандой Психов в департаменте.
Шестая глава
Переведя дух, я с облегчением повесила телефонную трубку. Шеф поверил в мою выдуманную историю о том, как я появилась в здании незадолго до нападения, но, почувствовав слабость, решила вернуться домой, о чём сообщила лишь комиссару Льюису, который оказался мёртв к приходу Морриса и не мог опровергнуть мою ложь. Нет свидетелей, нет улик, решила я, когда приплетала Льюиса в свою историю.
Шеф полиции Моррис поверил в рассказ, но настойчиво попросил вновь явиться в департамент на следующее утро, дабы убедиться в моей поправке после происшествия с автобусом. Выдуманная история могла легко раскрыться, если бы Уильям заметил многочисленные синяки, полученные при встрече с Уилсоном, и потому я понимала, что последующие несколько дней или недель мне предстояло строгое ограничение в выборе одежде, она должна была скрывать все кровоподтёки.
Бросив мимолётный взгляд на импровизированную доску подозреваемых, поняла, что Роджер ненароком подкинул несколько интересных идей, коими я собиралась воспользоваться. Повернувшись к ниткам и маркерам, я замерла от неожиданности, осознав одну значимую деталь, которая должна была пугать, но вместо этого лишь подталкивала к действиям. Бруно был опасным беглым преступником, общению с которым стоило положить конец, а его самого сдать. Тем не менее я не торопилась сдавать его полиции, Роджер мог стать полезным при выяснении подробностей о Карле Байроне. Размышляя об этом, я уверенно взяла нитки с маркером и двинулась к доске.
Спустя четверть часа без каких-либо сложных манипуляций я завершила работу, закрепив последнюю кнопку, и отошла на два шага назад, чтобы посмотреть на своё достижение. Теперь у меня была одна чёткая линия, в которой я была полностью уверена, она соединяла Карла Байрона, Роджера Бруно и банду Психов. Фотографию банды я не стала снимать, решив, что они могли ещё как-то проявить себя, но зачеркнула её большим красным крестом. Фотографию Вандельштайна соединяла нить с Байроном. Чуть в стороне находилась фотография шефа полиции Уильяма Морриса. К ней по-прежнему не вели никакие связи. Я подумала, что мне стоило больше узнать о полицейском. Казалось, что этот человек должен был знать многие вещи, которые происходили в Блэкхоулле. Я перечеркнула фото
