– толкнул дверцу еще раз и полез вперед, на сей раз не теменем, а коленями. Отступив на шаг и не обращая внимания на редких прохожих, я лягнула его в грудь. Фотограф приложился головушкой к шишковатому навершию рычага переключения передач и поднялся не сразу, схватившись за виски. А когда попытался это сделать, я, успев обежать машину, скользнула на водительское место и крепко взяла его за галстук. Мужчины, знаю, иногда называют их удавками. Метко!
– Так, может, вы меня все же спутали с кем-то? – повторила я вопрос, затянув шелковую петлю на его шее, но не настолько, чтобы перекрыть ему дыхание. – Отвечай!
– Пусти! – попросил он, благоразумно перестав трепыхаться.
– Вставай, – разрешила я. – Но веди себя хорошо, или я тебя ударю еще раз.
Первое, что он сделал, приняв вертикальное положение – избавился от галстука, вытянул его из-под воротничка и бросил за спину.
– Ты чего на людей налетаешь? – очень запоздало возмутился фотограф. – Я ведь могу и милицию…
– А ну заткнись! – прикрикнула я. – Нет у меня настроения словесную жвачку жевать. Отдай фотоаппарат и отвечай на вопросы кратко и правдиво.
– Какие вопросы? – Он нагнулся за упавшим на пол фотоаппаратом, подставив спину, и я не удержалась от соблазна – ткнула его локтем между позвоночником и правой лопаткой.
– Что ж ты делаешь! – проскулил он сдавленным голосом, повернув ко мне сморщенное от боли лицо.
– Убеждаю тебя разговаривать нормально.
Ключ торчал в замке зажигания, и двигатель запустился сразу, без проблем.
– И отвечать, не задавая вопросов.
Пока он разгибался, прогибался и шевелил плечами, я успела развернуть машину.
– Фотоаппарат! – напомнила ему свое требование, но он взялся за ручку дверцы, явно намереваясь выскочить на ходу.
Ах ты, свинья неугомонная!
Тыльной стороной ладони, согнув и напружинив пальцы, я сильно шлепнула его по лицу, придавила педаль газа и почти сразу резко свернула вправо, в арку, ведущую во двор. Инерцией его бросило на меня, и я его оттолкнула, выруливая одной рукой. Подвела машину к сараям и остановила между двумя старыми раскидистыми тополями.
– Зараза! – прошипел фотограф, отнимая ладони от окровавленного лица.
– Кто послал тебя фотографировать мое падение с балкона? – заорала я на него. – Ты ответишь, или мне еще на тебе потренироваться?
– Хватит.
Он бросил тяжелый фотоаппарат мне на колени и полез в карман за носовым платком – вытирать кровь, сочащуюся из разбитых губ.
– Илона послала. Да на хер мне это все! – взорвался он в отчаянном возмущении. – За гроши морду под кулак подставлять, да еще бабе!
– Кто такая Илона? – спросила я совершенно спокойно, открывая фотоаппарат и вытаскивая из него кассету с пленкой.
– Ведьма. Старуха. Гадалка. Сволочь!
– Попонятней,
