были прирожденными республиканцами. Каждая отдельная группа казаков, для какой бы цели она ни объединялась, решала все дела сообща, в кругу. Была ли это ватага, собравшаяся на рыбную ловлю, для добычи соли, для перевоза товара; была ли это ватага для совместного празднования и объезда своих друзей – она неизменно избирала сообща своего главу – «ватажного атамана» – и исполнителя его веления «есаула». Собиралась ли станица для занятия новой территории (так называемая «юрта»), никем не занятой, и для основания на ней нового городка; отправлялась ли «зимовая станица» (посольство) в Москву; выступало ли в поход против врага «походное войско» – все они выбирали – каждая организация для себя – атамана и есаула. При этом в походном войске избирались, помимо походного атамана и его есаула, полковники, сотники и есаулы. Равным образом, при дальнейшем усложнении в организации войсковой организации в XVII–XVIII вв., все чины ее были выборные.
Соответственно, и все вопросы решались казаками коллегиально. Выборные власти были лишь исполнителями воли и предначертаний общего собрания соответственной организации (сбора или круга). Интересно, что в эпоху мятежей в Московском царстве народ, подражая казачеству, собирался в круги. Так, неоднократно, во время восстания стрельцов на окраинах Московского царства (в конце XVII в.), стрельцы также устраивали круги. Во время бунта Стеньки Разина, в юго-восточной полосе России, казаки насаждали по городам свое устройство, объявляя жителей казаками и предписывая им собираться в круги, выбирать «городовых» атаманов. Так было в 1670 г. в Астрахани, Царицыне, Саратове, Самаре, Симбирске. Это было общим явлением в районе царства, охваченном восстанием 1670 г.
Само московское правительство смотрело на республиканский уклад казачьей жизни как на естественный факт и свое нерасположение к республиканству казаков стало проявлять лишь во второй половине XVII в., да и то исподволь и очень осторожно. В первой же половине XVII в., подкрепляя Донское Войско посылкою на Дон «вольных охочих людей», вооруженных за счет царя, правительство поручало «тех вольных людей отдать на Дону атаманам и казакам…». «И вы б, – писано было в наказе воеводам, – атаманам и казакам и нашим вольным людям велели быть к себе и учинить круг и сказали, чтобы вольные люди были у атаманов и у казаков в послушанье…»[61]
Сравнивая казацкий круг и древнее русское народное собрание – вече, – мы видим черты их полного сходства. Летописец рисует следующую картину: «Новгородци-бо изначала, и Смольняне, и Киене, и Полочане, и вся власти (волости, страны) якоже на думу на веча сходятся, на что же старейшие сдумают, на том же пригороды станут»[62].
Подобно тому как в каждой древнерусской земле был свой старший город, к которому тянули все пригороды (младшие города) той страны, и вся страна управлялась вечем, народным собранием старшего города, точно так же и на Дону все «городки» (станицы) казачьи беспрекословно повиновались Войску, имевшему пребывание в главном городке, и выразителю воли
Донские дела. II. С. 1085. Ср.:
Лаврентьевская летопись. С. 160.
