льна?
– Разве можно быть довольной, если работаешь в офисе? Эти понятия несовместимы, за редким исключением. Да кому я рассказываю? Ты же сама из тех, кто чаще в творческом поиске, чем на рабочем месте.
– Ну, не без этого. «Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет», Сашка. Читала сейчас один умный журнал. Оказывается, большинство серьёзных отношений, приводящих к браку, завязывается именно на службе.
– И что, мадемуазель искусствовед решила срочно найти работу?
– Не угадала! Вспомнила, что ты недавно устроилась в новую компанию, звоню узнать, завязались ли уже «серьёзные отношения».
– В таком случае ошиблась номером. Здесь, как на подбор, одни лохи. Начиная с угрюмого охранника и классического очкарика-программиста с немытыми волосами, стянутыми резинкой от крышки для консервации овощей, и заканчивая начальником, у которого столько тараканов в голове, что хватило бы на десять человек.
– Неужели домогается?
– Как раз наоборот. В очередной раз убеждаюсь, что мужчинам вредно читать псевдопсихологические брошюры типа «Блондинкам не место на планете Земля».
– Он что – голубой?
– Хуже. Возомнил себя повелителем человеческих судеб. Знаешь, как я попала на эту работу? Случайно. Встретила соседку, она вся запаренная: на работе аврал – кто-то уволился, кто-то в декрет ушёл, кто-то отдыхает, лето всё-таки. Хочешь, говорит, поработать? А я как раз с очередного неудачного собеседования приехала. О’кей, думаю, если я не могу найти работу, пусть она сама меня найдёт. И буквально на следующий день поехала к ним в офис. Генеральный директор был в отпуске, проводить смотрины соискателей было некому, да и некогда. Без лишних экивоков заместитель начальника утвердила мою жаждущую аванса кандидатуру. И вот я быстренько вникла в суть работы и уже делала первые профессиональные успехи, когда приехал загорелый директор. Заместитель представляет меня ему, улыбаясь во весь рот: «Вот, Фёдор Андреевич, пока вы отдыхали, у нас появилась новая сотрудница – Александра». Ты бы видела его лицо! Удивление – негодование – ухмылка – обида. Как зашипит: «Когда? Почему? Кто принимал?» Я почувствовала себя инопланетянином, залетевшим в кабинет как минимум президента страны. Как ты думаешь, чем ему не угодила моя персона?
– Не знаю. Неужели предпочитает толстушек?
– Нет! Я оказалась единственной блондинкой во всём офисе! Представляешь, он принципиально нанимал на работу исключительно темноволосых женщин. Видимо, начитался лабуды типа «блондинки пусты и легкомысленны, брюнетки – исполнительны и серьёзны». Взрослый человек, управляет собственным бизнесом, и такая косность мышления.
– Да-а, прямо волосяная дискриминация получается. Наверняка в Америке за такое можно в суд подавать. Ущемление прав человека по цветовому признаку.
– Смейся, смейся. Подумай, каково было мне. Первая мысль – послать эту черноголовую организацию подальше. Но удержалась. Ну, думаю, я тебе ещё покажу, что натуральные блондинки поумнее и покреативнее многих брюнетов.
– Помнишь, у Фицджеральда было что-то вроде: «Если блондинка не умеет поддержать разговор, мы называем её куклой, молчаливого блондина считаем болваном. А наряду с этим мир полон «молчаливых брюнетов» и «томных брюнеток», абсолютно безмозглых, но никто их почему-то за это не винит».
– Кстати, неплохой тест на профпригодность: «А вы знаете, что говорил Фрэнсис Скотт Фицджеральд по поводу блондинов и брюнетов?», и первым задать этот вопрос следует нашему кретину-начальнику. Уверена, он и знать не знает об этом писателе.
– Но ведь не уволил всё-таки.
– А на каком основании? «Не соответствует цветом головы большинству сотрудников компании». Такая запись в трудовой? Все профессиональные обязанности выполняю безукоризненно, пять лет зубрёжки в институте экономики всё же не прошли даром.
– Да ты, оказывается, скромница. Безукоризненная.
– Приходится. Сама себя не похвалишь, сама себя будешь пялить. Знаешь такую аксиому?
– Вах, Шурка, это новый начальник так повлиял на твой лексикон? Раньше не подозревала тебя в знании подобных циничных фразочек.
– Это моя коллега, наша секретарь Юлиана, всё свободное рабочее время проводит в Интернете и извлекает время от времени оттуда подобные истины.
– Вот оно что! Ты тоже в сети торчишь?
– Да мне некогда. Я ж вся в работе, постигаю тонкости. Смотрю на коллег – интернет-наркоманы: приходят на работу, сразу к компьютеру – не прокомментировал ли кто-нибудь их фотографии в соцсетях. Время обедать – «Нет, я поработаю». Сами ёрзают в ожидании бессмысленных сообщений от сто лет назад позабытого соседа по парте или на сайтах знакомств зависают. Конец рабочего дня, пора домой: «Я ещё посижу полчасика». Глаза
