комнате. В руках старшей Тиниоак эти тщательно высушенные грибы с легкостью превращались в ярко-рыжий порошок, придающий зимой блюдам теплый, летний аромат и вкус.
Молодая ведьма продолжила семейную традицию и не стала экспериментировать с любимыми грибами. Вот и сейчас лисички ловко чистились, резались на идеальные кусочки размером, не превышающим первую фалангу большого пальца. А после аккуратно (с особой заботой) укладывались на сетку.
Когда же Шарлотта досчитала до шестидесяти, в котел радостно полетели волнушки. Они только не пищали от счастья, что настала их пора превратить скучную воду в ароматный бульон. Кипяток тут же задумался и притих, пытаясь понять, что сбило с него бурлящую спесь. А молодая ведьма трижды перемешала его содержимое длинной деревянной ложкой по часовой стрелке, внимательно посмотрела на грибы, пытавшиеся всплыть, и вернулась к лисичкам.
Кухня жила. Но не той жизнью, что можно встретить в любом доме. Здесь, в доме Тиниоаков каждое помещение либо спало, либо бодрствовало. Оно то наполнялось бурной деятельность, то выгоняло все и всех на свежий воздух, чтобы немного передохнуть в гордом и спасительном одиночестве.
Вот и сейчас комнаты второго этажа притихли в ожидании, в то время как здесь – на кухне – творилось не волшебство, но главное действие. Бульон постепенно закипал, открылось окно, чтобы выпустить на улицу накопившийся жар, а лисички покорно превращались в кусочки, выкладывались на сетку и ждали продолжения.
Наконец, Шарлотта достала из-под стола большой сплетенный из крепкой лозы ящик, вытащила из него луковицу, которая своим размером могла конкурировать с головой кота, такую же огромную морковь и в три движения разрубила их ножом на равномерные кусочки. Они тут же отправились к грибам – во вновь закипевшую воду.
И пока бульон снова пытался насытиться новыми ароматами и вкусами, молодая ведьма ловко схватила рамку с лисичками, блюдо с грибными шкурками, прикрыла котел большой, увесистой крышкой и покинула кухню. Теперь от нее там ничего не зависело. Но просто стоять и ждать не имело смысла – время в любой момент могло начать идти с привычной скоростью.
Юная Тиниоак вышла из дома на ухоженный задний дворик, ногой поддела деревянную лестницу. Та тут же приняла вертикальное положение, позволяя взобраться по ней хоть до самых небес (при большом желании и небольшом усилии). Ведьме же было достаточно и крыши, на которой еще ее прапрапрабабка придумала сделать небольшую площадку для сушки трав, овощей и грибов.
Это место всегда попадало под прямые солнечные лучи, отчего содержимое рамок подсушивалось равномерно. А ночью, когда луна холодила дневной результат, их обдувал ветер. Оттого любая сушка Тиниоаков была не только тщательной, но и с идеальной, хрустящей коркой.
Шарлотта спустилась вниз, все тем же ловким движением ноги уложила лестницу в траву и вернулась к кухонным делам.
Бульон
