что он тоже считает ее поведение, мягко говоря, неумным. Ника решила ему это потом припомнить. Но сейчас ее волновало другое, и она поинтересовалась, как бы между прочим:
– А на чем мы поедем?
– На том же, на чем приехали, на чем же еще? – удивился ее вопросу Павел.
– А как же коньяк? Ты же пил.
– А, ты об этом. Не волнуйся, меня не останавливают.
Ника говорила не об этом, но уточнять не стала, а вздохнула только: «Тогда я на заднем сидении».
Дорогой Павел неожиданно заговорил о книге.
– Давай, пока время есть, поговорим о деле, – начал серьезно, почти совсем по-деловому.
– О каком деле? – не сразу поняла Ника.
– Ну, о книге твоей. Она что, о смерти?
– Что-то вроде того.
– Любопытно. И большая?
– Достоинства книги оцениваются не по ее объему.
– Значит, все-таки маленькая.
– Общая тетрадка в клеточку. Школьный стандарт.
– Интересно, как можно целую тетрадку исписать, описывая смерть. Так много – и не о чем.
– Она тоже заслуживает внимания. Как можно писать о жизни, если есть она? Жизнь конечна, временна и так далее, а она – вечная.
– Ты ее боишься?
Удивленно вскинула голову, собралась было заметить, что это к делу не относится, но почему-то захотелось ответить честно и откровенно. Может, потому что он сам заговорил об этом, значит, хотел понять, и потому еще, что устала Ника носить это в себе.
– Да, боюсь, – призналась тихо.
И захотелось сильно заглянуть ему глаза, но он сидел впереди и смотрел на дорогу.
– А ты боишься?
– Нет, – ответил уверенно, – не боюсь.
– Не обманывай, зачем? Ее все боятся. Я же с тобой откровенно, – обиделась даже.
– А если я и вправду не боюсь? Да, я знаю, что не минуешь ее. И в бессмертие души не верю. Но не боюсь почему-то.
Машина остановилась у светофора, и он обернулся на мгновенье. Нике удалось заглянуть ему в глаза, и она поняла, что он не лжет.
– Почему? – спросила изумленно.
И захотелось что-то сделать, прикоснуться к нему, что ли, чтобы перенять часть этого спокойствия перед той, кого боялась Ника очень, даже забыть не могла: что бы ни делала, всегда в мозгу молоточками: «А ведь ты скоро умрешь. Для тебя не будет ничего. Тебе будет никак, ни плохо, ни хорошо. Она приближается, слышишь? С каждой секундой она все ближе и ближе. И тебя, Ника с каждой секундой все меньше и меньше».
А Павел впервые видел человека, который был молод, красив и, по всей видимости, здоров, а думал о смерти.
– То, что я не боюсь, – это естественно, Ника. Потому что естественно жить и естественно умирать. Всему свое время, понимаешь? И для меня, видимо, сейчас время наслаждаться жизнью.
– Я понимаю. Ты просто стараешься не думать об этом, ты можешь забыть. Научи меня забыть, – попросила, и коснулась лбом его плеча. Коснулась и выпрямилась тут же, и неловко за себя стало, даже стыдно.
Сделал вид, что
