е так можно, господин? А он мне, мол, нужно так, без господина…
– Не такой уж он, видать, и господин. Сходил пару раз за хребет с товаром, вот теперь и строит из себя. А внутри такой же и остался. Лепешки, поди, ещё недавно на хворост менял…
Гумо сморщился. Мало того, что мясник неприятно растягивал слова, перебивал его любимый рассказ, так ещё и господина теперь начал хаять. Перед хозяином стало неудобно и Гумо сорвался.
– Дурак ты, вот что, – он на секунду задумался, стараясь вспомнить имя мясника. – Дурак ты! Я вон даже имя твоё вспомнить не могу, а ты ещё о моем господине язык распустил. И мясо у тебя всегда какое-то вонючее. Собак у перегонщиков воруешь ты, что ли?
Мясник такого поворота событий не ожидал. Щёки у него начали наливаться красным, взгляд стал исподлобья. Гумо почувствовал, что торговец с удовольствием огрел бы его бараньей ляжкой, которую держал в руках. Или смачно обругал бы, как на базаре это делать умеют. Но торговец не хотел терять хорошего клиента – Гумо почти каждую неделю запасался у него мясом.
– Слушай, зачем ты так говоришь? – начал мясник, выдержав паузу. – Маркан меня зовут, запомни. И мясо у меня только самое свежее, иначе ты его у меня бы не покупал. А то иди вон к Кюми и у него понюхай. А?
К Кюми Гумо идти не хотел. Того уже несколько раз ловили на продаже плохо пахнущих туш. Мясо у него брали только бедняки, потому как оно было очень дешёвое. Очередной скандал привлёк внимание соседей и пацанят, вечно шныряющих тут. Надо было отступать, а то опять бабка вечером принесет слухи, что Гумо побили на рынке.
– Ну ты это… Не верти этой ляжкой, я её брать буду. Мух мне ещё наловишь. И вон ту дай, с краю.
Пока мясник связывал два куска, Гумо решил, что последнее слово должно быть за ним. Порыскав в мыслях, он выбрал одну из них.
– Ну и это… Скажи мне, где ты так говорить выучился. Вроде и на местного похож, а слова тянешь, аж слушать противно. Как баба какая забродившего молока напилась…
– Из-за хребта, из-за дальнего, – мясник показал рукой, из-за кого. – Дней двадцать идти. Сбежали мы оттуда…
Гумо понял, что нарвался на любимую тему торговца. В мыслях закатив глаза, спешно перебил его, разомлевшего уже от предвкушения, что выговорится, и быстро рассчитался. Тот не обиделся и, приняв плату за последнюю в этот день сделку, стал закрывать лавку.
Гумо пора было идти к хозяину – отнести мясо бабке и накормить лошадей, но и сегодня с базара ему спокойно уйти было не суждено. Он понял это, когда ещё издали заметил Бека. Тот стоял у новой повозки тысячника, надоедая расспросами её хозяину. В том, что он надоедал, Гумо не сомневался. Этот человек был создан для того, чтобы создавать проблемы другим. От одного вида Бека мир вокруг стал мерзким и противным. Десятки мелких бегающих глаз вокруг начали следить, смалодушничает ли Гумо на этот раз. А смалодушничать ему очень хотелось – незаметно развернуться и сделав вид, что появились другие дела, обойти улицу через край города. Или даже через речку, чтобы наверняка.
Бек ожидаемо глянул в сторону растерянного Гумо, будто даже обрадовался и махнул рукой. У того внутри похолодело, он вздохнул и подчинился.
– Приветствую тебя, братишка!
Гумо ненавидел этот голос.
– И я тебя, брат.
– Опять мяса набрал? Вы его там что, как волки глотаете, что ли?
– Нет. Это хозяину. Я-то и ем мало, – Гумо соврал, и ему опять стало неудобно перед хозяином. Мир вокруг стал ещё противнее. – Ну ладно, здоровья тебе и твоим детям, я пойду…
Не попытаться ускользнуть он не мог.
– Куда? Погоди, дело есть, – Бек сделал важное лицо. – Ты знаешь, что у погонщиков два дня назад три девочки пропали?
– Нет, не знаю, – соврал Гумо.
– Не знаешь? Как же так? Пошли на холмы, к этому вашему господину. Арбу…
– Ацтёму…
– Во-во, к нему. Пошли, значит, и пропали. Как так?
– Не знаю, как. До холмов тут идти не близко. Может, ещё куда подевались, почему сразу хозяин? – сказал Гумо первое, что пришло в голову. – Я вон дня три назад тоже потерялся, если бы собак своих не услыхал, так бы и плутал…
– Ты вот что, Гумо: за дурака меня не держи. Куда ты теряешься, когда напьёшься, мне мало интересно. На тот берег хоть пешком ходи, а вот куда девочки подевались, это надобно узнавать. А ты знаешь, что погонщики к вам туда идти собираются? Морды бить или убивать, не знаю. И я пойду. Я тебе говорю, ничем хорошим это для Арда… как его там… не кончится. А вы мясо жрёте!
Беседой заинтересовался закрывший слою лавку и отправлявшийся домой мясник. Он встал со стороны Бека и приготовился слушать Гумо. «И ты туда же», подумал тот и опять поймал себя на том, что забыл
