и сказала, что господин Ульянов уже там и ждет моего приглашения.
– Пусть войдет, Дашенька, – ответил я. – И принесите нам чаю.
Внешне Илья Николаевич был очень похож на фотографии, которые мне приходилось встречать в книгах, посвященных его знаменитому сыну. По чуть скуластому лицу и характерному разрезу глаз можно было сделать вывод о его восточных корнях. Я вспомнил, что предки Ильи Николаевича по материнской линии происходили от крещеных калмыков. Но, как бы то ни было, Илья Николаевич – стопроцентный русский. Русский – это не национальность, русский – это состояние души.
– Добрый день, Илья Николаевич, – вежливо поздоровался я со своим гостем и представился: – Тамбовцев Александр Васильевич, к вашим услугам. А должность мою вы, наверное, уже знаете.
– Да, Александр Васильевич, знаю, – живо ответил он. – Скажу сразу: приехал я сюда потому, что меня больше всего заинтересовало ваше предложение о введении в Югороссии всеобщего начального образования. Я здесь уже второй день, немного осмотрелся, и понял, что задача эта будет архисложная…
– Согласен, – кивнул я. – Но при этом она еще и архиважная.
– Разумеется, – ответил Ульянов, – но ведь у вас здесь просто вавилонское столпотворение. Тут и русские, и болгары, и греки, и турки. Это я перечислил только тех, кто населяет Югороссию в значительных количествах. И как тут проводить обучение, если даже не знаешь, на каком языке его проводить?
– Вы правы, Илья Николаевич, – ответил я, – все обстоит именно так, как вы говорите. Только деваться нам некуда – население наше должно уметь хотя бы для начала читать и писать. Разумеется, в большей своей части по-русски. Впрочем, и местные языки не будут забыты. Но общегосударственный язык у нас русский. Ведь после трагических событий, что произошли здесь совсем недавно, согласитесь, трудно заставить турка и болгарина общаться друг с другом на их родных языках. А русский язык нивелирует всю их прежнюю вражду, хотя забудется она не скоро. Впрочем, поживем – увидим.
Тут Дашенька вкатила в кабинет столик с двумя пиалами и горкой восточных сладостей. Потом она принесла горячий чайник с заваркой. Улыбнувшись, длинноногая красавица разлила чай по пиалам. Одуряюще запахло лимоном и еще чем-то неуловимо восточным.
Илья Николаевич, по жизни прекрасный семьянин и верный муж, с удивлением и восхищением посмотрел на мою секретаршу, но воздержался от комплиментов и комментариев.
Я усмехнулся. Да, для большинства приезжих «с Большой земли» вид наших девушек – как выстрел картечи в упор. Такое в Европе будет еще не скоро. Впрочем, возможно, под нашим влиянием эмансипация женщин там произойдет гораздо раньше, чем в реальной истории.
Но, как поется в песне наших времен, «первым делом самолеты»…
– Илья Николаевич, – сказал я, – сейчас мне хотелось бы поговорить с вами об образовании, массовом всеобщем и начальном… Наступили времена, когда неграмотный человек уже не может рассчитывать
