упавшим голосом ответила она.
Потом вместе ходили по привокзальным улицам в сопровождении стража порядка с Казанского вокзала, и снова это не принесло результата.
– Вы же понимаете, что это бесполезно, – убеждал милиционер. – Если бы он был где-то рядом, нашёлся бы уже. Раз десять ведь всё обошли. Вам надо возвращаться домой…
Вера молчала, но Павел понимал, что принять такое решение ей непросто.
– У нас есть три дня. Потом будем решать, – ответил он за неё.
Она посмотрела на него с благодарностью. Павел отметил, что женщина более спокойна, чем в первый день. Она собрала все свои силы и сосредоточилась для поисков… или для ожидания…
Поужинав в ресторане на первом этаже гостиницы, разошлись по номерам.
Он опять снял номер по соседству. Долго думал: постучаться к ней или нет. Всё-таки решился.
Вера, казалось, обрадовалась.
– Как вы, Вера? – спросил он. Других слов не нашлось.
– Я вам так за всё благодарна! – сказала она. – Проходите.
Дочка, лёжа между подушками на кровати, доедала свою молочную смесь из бутылочки, а Вера, расположившись за журнальным столиком, что-то рисовала карандашом на листе бумаги.
– Вот, решила Егоркин портрет написать. Фоторобот такой неудачный получился, совсем никакой, – пояснила она. – Пока фотографии нет, портрет отдам. Да и отвлечься немного как-то надо. А то Егорка найдётся, а я где-нибудь в психушке, – невесело усмехнулась она, смахнув слезу.
– Похож, – удивился Павел. – А вы художница, оказывается.
– Да. Вообще-то по образованию я учитель рисования. Только не работала ни дня. Так уж получилось. – И она мило пожала плечиками.
– Я тоже рисую… немного. Непрофессионально, правда. Так, для души. Но настолько похожими портреты у меня не получаются…
– А хотите, я напишу ваш портрет? Всё равно как-то надо время скоротать.
Он не возражал. Уложив поудобнее уснувшую дочку, женщина принялась рисовать Павла. Ему было забавно позировать ей.
– Не улыбайтесь! Иначе лицо получится не такое… совсем не суровое, – то и дело повторяла она.
Но, когда офицер смотрел на неё, лицо его никак не могло быть суровым…
Менее чем через час портрет был готов, и Павел снова поразился её способностям.
– Это вам, – просто сказала она, протянув ему листок.
Потом она что-то рассказывала о сыне, грациозным, но очень естественным движением руки поправляя непослушную прядь, то и дело падающую на лицо. Женщина улыбалась, говоря о Егорке, и её большие глаза лучились бесконечной любовью и нежностью, но порой вдруг они наполнялись тревогой и слезами. А он откровенно любовался ею и думал о своём так некстати зародившемся чувстве. Вера не была похожей ни на одну из женщин, которых он встречал прежде. Ему жутко хотелось обнять её, прижать к себе и до
