что нужно ускориться?
– Полагаю, что да. Импланты изготовить не долго, макеты у нас уже есть.
– Я не согласен, – отрицательно помотал головой старик. – Мы нанесли Джеймсу психологическую травму, сломав АЛ-327, насильно вторглись в его организм и перепрошили мозг. Если мы начнем налегать на мальчика, проект будет под угрозой срыва.
– Ты слишком добр к нему, Элим! Он не более, чем экспериментальный объект!
– Гувер, перестань кричать, – вклинилась в спор Жасмин. – Вы оба правы. Нам нельзя больше затягивать со сроками, но и торопиться не стоит. И в том, и в другом случае мы рискуем.
– Мы ученые, мы всегда рискуем чем-то.
– Всему есть граница, – возмутилась девушка.
– Мы послали к черту все существующие принципы, как только связали себя с наукой, – Элим тяжело выдохнул. – Жасмин, отслеживай состояние Джеймса. Позови нас, как только он придет в себя. И вот, пусть у тебя полежит.
Старик протянул девушке коробку с осколками робота, и коллеги разошлись. Неприятное послевкусие, оставшееся после разговора, натолкнуло каждого на раздумья. И у каждого они были свои. Жасмин вернулась в палату к мальчику. Джеймс неподвижно лежал на кровати с перебинтованной головой. Показатели были в норме, повода для переживаний не было. А учитывая количество наркоза, которое ему ввели, проспит мальчик еще долго.
Жасмин села за ноутбук, вбивая какие-то данные. На глаза ей попалась папка, в которой хранился алгоритм, написанный ею для АЛ-327. Вместо помощи девушка молча наблюдала за тем, как ее коллега превратил девочку-робота в груду бесполезного металлолома. Жасмин закрыла голову руками и легла на стол. Тяжело признавать, но старик оказался прав – каждый из них добровольно похоронил все существующие принципы, как только встал на путь науки.
Девушка не заметила, как заснула. Теплый солнечный луч неспешно крался по стенам, приближаясь к рабочему столу. Проснувшись, Жасмин не сразу открыла глаза; проказник лучик добрался до ее лица. Немного ослепленная женщина-ученый повернулась в сторону Джеймса. И каков был шок, когда она его не обнаружила на кровати. Провода были аккуратно выдернуты и сложены, постель расправлена. Жасмин бросилась прочь из палаты в коридор. Не зная, в какую сторону бежать, она заглядывала в каждый уголок и за каждую дверь. Джеймс, где же ты?
Пустой центральный зал третьего этажа. Все были заняты работой. Стол, на котором стояли подарки уже пустовал. На полу не осталось никаких следов разбитого робота, лишь царапины на стенах оставались свидетелями преступления. Джеймс стоял на том самом месте, где находился в момент потери друга. В руках держал коробку с осколками – стащил со стола Жасмин. Он не понимал, какие чувства испытывает. Боль? Страх? Отчаяние? А может, все вместе? Голова раскалывалась, но Джеймс не замечал эту боль. Двадцать четыре часа, что должны были стать самыми счастливыми в их жизни в одно мгновение стали окрашены в траурный цвет.
Тишину нарушил внешний шум из коридора. В зал вбежали Жасмин, старик
