все слова куда-то пропадают, и к горлу подступает вязкий ком ощущения опасности.
– Кто там? – как-то хрипло неестественно выдавливает оберштурмбаннфюрер из себя, – Рабочее время закончилось. Что случилось?
В голову врывается рой нехороших мыслей. А если это партизаны? Сколько уже было случаев в соседних селах, когда подземные бандиты, под покровом ночи проникали в дома и вырезали целые подразделения. Очень тихо, без шума, без единого выстрела, уничтожали всех и исчезали как тени с восходом солнца, растворяясь в своей преисподней катакомб…
– Представьтесь, как положено! Что за цирк?
– Да я это… Что с тобой?
– Кто я? Не могу понять.
В ответ раздается смешок. Фигура чуть подается вперед. Немного крадучись, по кошачьи.
– Кто я? Смерть твоя! Или как там говорится… Доброй ночи, господин оберштурмбаннфюрер! —звучит из темноты с нотками иронии.
В темноте кажется, что-то клацает железом, доносится какая-то возня и вошедший, замирает с уверенным превосходством. Повисает тягучая напряженная пауза.
Перштерер холодеет и нащупывает рукоять пистолета. Бросает взгляд на окна. За ними подозрительно тихо, часового не слышно. Но почему вошедший говорит на чистом немецком? Впрочем, для такого матерого врага, с кем они имеют дело, это не удивительно.
– С кем имею честь? Или кто-то не понял, куда он вошел? Я могу напомнить…
– Прекрасно знаю, куда вошел! К тебе, дорогой друг! Какой неожиданной может быть встреча в полуночи!
Вылазь уже, из своей бумажной берлоги! Начинается другое время…
– Друг? Уж не из катакомб ли? Собственной персоной?
– Возможно. Мы все ими повязаны… Они сама Судьба и Неизбежность! Это тропа очень непредсказуемая.
– Еще шаг и я стреляю! Оружие на пол, лицом к стене… Быстро!
– С ума сошел? Так гостей не встречают… Ты хоть лампу сюда направь, совсем не видишь?
– Сначала оружие и руки вверх! Ты на прицеле. Никаких лишних движений. Дернешься – и ты труп! Назад, к стене живо!
– Ты явно переутомился! Я поднимаю руки, иду к тебе… В лицо посмотри, когда я выйду на свет! Ну, что?
Высокая темная фигура подходит ближе и превращается в гауптштурмфюрера Книппе.
– Черт бы тебя побрал Пауль! Что за шутки?
– Да какие шутки? Я вошел открыто, ничего лишнего вроде не сказал. Это ты устроил здесь не пойми что! Спасибо что не продырявил старого товарища! Сидишь в темноте, как монах в келье… Что стряслось, ты что, на взводе?
– Все в порядке! – убирает пистолет Перштерер, – Немного померещилось. Лишняя осторожность не помешает. Ночь – как раз время наших подземных врагов. Что так поздно?
– Работали
