подростков правят мемы и эмотиконы, а не логика и структура рассуждений. Но и миром взрослых, целенаправленно впавших в инфантилизм, тоже правят мемы и эмотиконы. Сам Минченко говорит, что Тихановская выступает как своеобразная Жанна д’Арк. И журналист, Александр Непогодин, ссылку для своего интервью с Евгением Минченко, посвященное выборам в Беларуси «Запад списал Лукашенко» уже называет «zhannadark». Мы бедную Тихановскую, выступающую против Союза России и Беларуси, должны воспринимать как Жанну д’Арк. Александр Непогодин делает все правильно – по законам жанра. А без одеяния этой французской святой Тихановская для нас никакая. Она просто несуществующая тень. Какая-то совсем тихая Тихановская.
Мы можем сопереживать «отважной» Тихановской, на которую работает целая машина политантропологических дизайнеров в лице одного чудака или безымянных сотен политтехнологов («мордоделов») или ненавидеть ее. Но хотелось бы сделать другое – воспринимать Тихановскую в системе двойной семиотики: как Тихановскую, играющую Тихановскую и как Тихановскую, играющую Жанну д’Арк. Тихановская знает, что она не Жанна д’Арк, но изображает все равно Жанну д’Арк. И когда вспоминает, что она просто Тихановская, относится к себе самой с позиции Жанны д’Арк. Потому что просто Тихановская зрителю, наблюдателю неинтересна. Она не привлечет внимания миллиона человек. А раз она не будет стоить «миллиона вниманий», то и обращать на нее свое индивидуальное внимание отдельному человеку не стоит. Экономика внимания имеет свой эквивалент оценки стоимости – это массовое внимание к персонажу. И мы все находимся в поле таким образом сформированной энергетики внимания. Кто не привлекает миллионного внимания, тот дауншифтер. А стоит ли нам интересоваться отдельным дауншифтером? А не превратится ли тот, кто наблюдает за дауншифтерами, сам в дауншифтера? «Сознание приобретает качества того, на что оно направлено», – говорится в первом в мире психологическом трактате, изучением которого занимался А. М. Пятигорский[11]. Великие люди наблюдают только за великими людьми, Илоном Маском, Мадонной, Баффеттом, ну или за теми, про кого в социальных сетях говорят, что они скоро станут великими людьми.
Итак, важнейший вывод из организации иммерсивного театра состоит в следующем. Фигуры двойной семиотики уничтожают логику. Сантехник, воображающий себя Д’Артаньяном – уже не сантехник и не Д’Артаньян. И поэтому он говорит тексты странные, построенные на смешениях его сантехнических функций и воображаемых миров Д’Артаньяна. А персонаж Д’Артаньян вдруг начинает вспоминать про вантусы и прокладки. Зрителю даже начинает казаться, что нарушаются причинные связи событий. Но это не так, просто мало кто восстанавливает в иммерсивном театре эти закономерности и связи. Хотя если самопровозглашенный Д’Артаньян забудет закрыть заглушку на батарее и вашу комнату зальет горячая вода, про причинные связи придется вспомнить, по крайней мере, чтобы остановить поток воды. Потом про них можно будет забыть и позвать маляра Арамиса.
Но
А. М Пятигорский ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ АБХИДХАММЫ (несколько замечаний по психосемантике)
