что мы тут все в одной лодке. Всем заново придется ноты вспоминать.
– Говорите за себя, господа, – погрозил пальцем Айзек. – Когда к нам приезжают родственники, меня каждый вечер заставляют играть на пианино «Эвейну Шалом-Алейхем». А это ни много ни мало двести тридцать дней в году.
– А про тебя вообще никто не вспоминал! Мы все уже знаем, какой ты мутный!
Через пару часов прискакали счастливые Диана и Моника с покупками.
– Смотрите, что я на барахолке отхватила! Милицейскую шинель времен СССР! – завопила Моника с порога. – Всего три бакса! А фуражку подарили от радости, что хоть кто-то в их дыру заглянул!
– Конечно, а я две сотни на юбки и кофточки спустила, но кому какое дело? – закатила глаза Диана.
– Боже, Мона, от тебя так плесенью прет! – заткнул нос Итан.
– Сами же скулили, что не хотите, чтобы я мерзла! К тому же, я теперь Сталин!
– Ага, а завтра будешь проституткой, которая отдается за чашку кофе!
– Ничего подобного! Я же у тебя кофе пью! И я скоро работу найду!
– Никто тебя, такого Сталина, на работу не возьмет!
– Ну, так давайте запишем альбом и кому-нибудь его толкнем!
– Кому мы нужны, старые пердуны с неоконченной консерваторией?!
«Я знаю, кто нас примет!» – вдруг осенило Мартина.
Поздно вечером он пошел в бар к мистеру Миллеру.
– Марти, ты, что ли? Здоров! Давно не виделись, не узнал тебя без бороды. Как сам?
– Да нормально. Мистер Миллер, такое дело… Когда группа Мейсона в следующий раз выступает?
– Да как обычно, в пятницу.
– Как всегда, три песни?
– Ага.
– Мистер Миллер, не могли бы Вы одну их песню одной новой группе уступить?
– Новой группе? – хмыкнул мистер Миллер, протирая бокалы. – Может, они сначала на прослушивание придут, а там уж посмотрим? Поставлю их в очередь, впишу в график по-людски…
– Да не, мистер Миллер, я за них ручаюсь! Хорошие ребята, серьезные, в музыкальной грамоте шарят. Все у преподов консерватории учились. Не какие-то там революционеры доморощенные. Им вот прям срочно надо выступить!
– Даже так? А Мейсон и его ребята не против?
– Не-не, я с ними уже договорился!
– Ох, Марти, под монастырь меня подводишь…
20
На следующее утро Хот Топик содрогнулся от вопля:
– ТЫ – ЧТО?!
– Да просто знакомый очень хороший… – помялся Мартин. – Мировой мужик, сам бывший гитарист, у него все начинающие стартуют. А поскольку он меня хорошо знает, а я за вас поручился, он согласился выпустить вас на сцену без прослушивания уже в эту пятницу и заплатить сто баксов за песню. Так что, ребят, облажаться нельзя.
– Поняла, Мона? Никаких закидонов, пока не выступим! – сказал Итан.
– Да какие закидоны?! – вякнула та. – Я так горю, что даже прощаю этому психу, что
