на шконке, положив под голову руки, и закрыл глаза.
– Свободен. Я тебя больше не задерживаю.
– Подумай еще раз. Ты тоже можешь быть увековечен. Когда мы их спасем, никто не станет нам перечить.
Броднин отвернулся к стенке.
– Мне это неинтересно. Без памяти я проживу. Не думаю, что в нынешних условиях ее восстановление на что-то повлияет. Может, только хуже станет.
Мистер Перрилорд долго молчал, смотря Броднину в затылок.
– Они идут, Ярослав, – сказал он серьезным голосом. – Их много. Ты должен это чувствовать, я знаю. Анастасия мне передала, что целые орды проходят мимо. И движутся они сюда.
От этих слов Броднина пробил пот. Зловещий тон колдуна проникал в самое сердце и сковывал ужасом. Не поддаваться. Может, он и целитель, но не стоит верить всему, что он несет. Он артист. Никогда не знаешь, играет он или говорит правду. Не поддаваться. Ярослав упорно молчал. Мистер Перрилорд позвал караульного. Дверь открылась и колдун ушел.
Глава 5. Аня
Наступил вечер, но слова колдуна никак не выходили из головы. Орды проходят мимо и движутся они сюда. Врет? Наверняка. Неужели они шесть лет идут? Хотели бы – уже давно пришли.
Ярослав, сидя на шконке, поглаживал подбородок. Тряхнув головой, он встал и семьдесят раз присел. Запыхавшись, уперся лбом в стену. Прохладно. Хорошо. Глупые мысли больше не лезли.
Дверь заскрежетала. Ужин. Сейчас откроется окошко, и внутрь просунут вонючую похлебку. Ярослав скривил рот. Однако вместо окошка с лязгом открылась дверь, и в камеру вошел комбат. В руках он держал черный пакет. Броднин приосанился и одернул форму.
– Здравствуйте, Александр Семенович.
– Здорово, – протягивая руку, сказал комбат. – На вот, поешь нормально.
Он положил пакет на шконку. Рот наполнился слюной, как у бродячего пса, желудок сделал кульбит.
– Спасибо.
Александр Семенович расположился на шконке.
– Да ты присаживайся, – сказал он.
Ярослав, чуть помедлив, сел на другом краю.
– Ну, как ты тут? – осматривая камеру и морщась, спросил комбат.
Броднин, оглядев свои хоромы, пожал плечами.
– Привык.
Александр Семенович, выпятив нижнюю губу, покачал головой.
– Ну да, ну да.
Ярослав потер шею и убрал волосы за уши. Комбат, опустив голову, сидел в глубокой задумчивости. Казалось, он где-то далеко, и только тело его находится в камере. Броднин посмотрел на него, потом уставился в стену.
– Да ты ешь, не стесняйся – оживился Александр Семенович.
Броднин выгрузил на столик салат с крабовыми палочками, копченую колбасу, термос с чаем, хлеб и сало. Налил чай, отрезал горбушку, нарезал сало и сделал бутерброд. Откусив первый кусочек, он провалился в прострацию. Двигал челюстями и не замечал, что происходит вокруг.
Александр Семенович прочистил горло.
– Ярослав,
