раз будет выходной и отдых от всего – от учёбы, спорта и культмассовой работы.
Но было одно «но». Вернее, даже два «но»: мой дед и я.
Глава 3. Воспитательный момент и борьба с собой
Первое «но» – мой дед. У него был пунктик (на самом деле их было дофига, но этот был самый «пунктуальный»): проводить политинформации, плавно переходящие в воспитательные беседы. Скажете, что маразм? Нууу, в чём-то вы будете правы. Но так же, как из песни слов не выкинешь, так и из отставного генерала не выкинешь то, что в него вкладывалось десятилетиями.
Именно по субботам у нас с дедом на нашей просторной кухне – семейном месте силы, было ритуальное чаепитие, во время которого он рассказывал мне о событиях в мире. Но особое внимание он уделял событиям, происходящим в очень небольшой части мира – нашем дворе:
– Опять Куликович из второго подъезда свою псину без поводка выпустил (у деда были сложные отношения с домашними животными и, соответственно, с их владельцами). А Рыжковы машину купили, красную. Будут теперь, как пожарные, на ней ездить (зависть, дедуля, это плохо!).
Ну и всё примерно в таком духе. Поначалу я пыталась что-то возражать, втягивая деда в дискуссию, но потом поняла, что это дело бесполезное и выбрала другую тактику: молча кивала, прихлёбывая чай с домашним вареньем или финиками, изредка издавая в разных интонациях нечленораздельные звуки типа «гхм». Деда это воодушевляло, и он разливался соловьём. Конечно, если слово «соловей» применимо к его хорошо поставленному командирскому голосу.
Когда все текущие новости были рассказаны, дедуля переходил ко второй части Марлезонского балета: воспитательному моменту. Так как матушка моя, его старшая дочь, воспитанию уже не поддавалась в силу возраста и полного пофигизма, то момент этот был приложен исключительно ко мне.
– Марьяна, ну что там у тебя в институте, как учёба? Как спорт? Надеюсь, на всякие глупости ты не отвлекаешься?
Под глупостями дед подразумевал взаимоотношения с противоположным полом. При этом он как-то постоянно забывал, что у нас не дедовщина. Я понимаю – я его первая и любимая внучка, поэтому и беречь меня надо, как золото партии. Но не до такой же степени! Это хорошо ещё, что я не давала деду повода заподозрить меня в курении, потому что по его критериям это считалось преступлением, в разы хуже, чем «глупости».
Вот поэтому я переживала, что у меня может не получиться выкроить в субботу несколько часов, чтобы сходить на свидание с Иваном.
***
Но с дедом в принципе можно было договориться: после допроса с пристрастием и обещанием блюсти себя.
***
А вот как договориться с собой? Это было второе «но», гораздо серьёзней.
Я уже рассказывала, что комплексы мои цвели пышным цветом и отравляли жизнь. Наряду с моими недевочковыми умениями, которые нормальным девушкам неведомы.
Для понимания: к 20 годам я умела стрелять, ездить верхом, прыгать с парашютом и много всего ещё, не
