ещё плоховато это дело освоила.
Я шла на высоте, мне кажется, тысячи с половиной метров. Москва была похожа на карту самой себя, очень даже ничего такая Москва. Но мне, признаться, оказалось не до неё. Даже дышать было трудно. И я устала. Наверное, от холода. С этим надо было что-то делать. А мне ещё казалось, что я киборг и потому мне всё нипочём! Это радовало. В смысле, хорошо, что не киборг…
Но Кремль-то я всё равно увидела. Ишь, какой, как всё аккуратненько. Почти треугольником расположен. Нет, я уверена, что, когда его строили, наверняка кто-то поднимался в воздух и координировал проект с высоты птичьего полёта. Иначе как ещё всё так ровно и гармонично могло получиться? Снизу-то так не увидишь – стены и стены, лепи их куда хочешь. Хотя высота птичьего полёта гораздо ниже, и какой чёрт меня сюда занёс!.. А снижаться… Нет, не буду. Я объект странный. Хотя если меня зенитчики не сбили, то что это значит? Я ж в их оптику прекрасно должна быть видна. Не обращали внимания? Ну, не будем их дразнить.
Представляю: сбивают меня эти самые зенитки – и на Москву, куда-нибудь посреди толпы слоняющихся у Манежа, шмякаются останки весьма странной тушки. Или на мельчайшие клочки меня разнесёт зенитным снарядом? Хорошие мысли, жизнеутверждающие…
Даже после того, как я пересекла МКАД, высота моего полёта не менялась. Сейчас я была где-то на северо-востоке Московской области, если судить по тому, что прилетела я с юго-запада. Всё, снижаться, а то я в мороженую курицу превращусь.
Теплее становилось очень постепенно. Как же тут всё застроено – вроде лес, и тут же дома понатыканы! Но мне надо выбрать райончик поглуше.
Я снова летела почти над самыми макушками деревьев. Небо уже заволокло тучами, день снова клонился к вечеру – солнце, я видела, уже подошло к закату. Совсем изредка его было видно среди туч, которые набежали и устроились над Москвой уже после обеда, когда прошли в школах линейки и другие торжества.
Ну, вот тут и можно. Среди леса полянка. Не раздумывая, из последних уже сил я заложила лихой вертикальный вираж и опустилась туда. Вот это я устала! Вот это холод! Но не смертельный. Если бы я была там, на этих тысячах метров – просто я, такая, как раньше, то это была бы, наверное, сосулька. А так – летучий голодранец, жива и здорова.
Только отдохнуть бы хорошенько… Среди деревьев было как-то сумрачно. Мелкий дождь сыпанул с неба. Лучше спрятаться. Надо сесть на дерево – выбрать сук потолще, чтобы меня выдержал. И конкретно усесться. Интересно, а как я между ветками проберусь? Вдруг крылья поломаются? Рисковать нельзя. Но и на земле сидеть – в смысле, фактически стоять, тоже неудобно. И я рискнула – осторожно пролетела между пышным ореховым кустом и берёзой, боком спланировала. О, дубы растут!
И я отлично устроилась на одном из них. Вот сижу я на дубу. Его листья чуть тронуты желтизной, пробиты какой-то дырчатой болезнью. Но всё равно он о-го-го какой дубище, высокий, раскидистый, потому что, видимо, у края леса растёт, никто этот дуб не теснит. Но куст ореха его загораживает – так
