моя немезида. – ответила я. – Я делюсь с ней своими тайнами и горестями своей жизни.
– А она? – поспешно спросила Алиса, и с интересом поинтересовалась. – А что она? Дает какие-либо советы?
– Дает.
– И? Они помогают Вам в Вашей жизни или нет?
– Помогают.
– Что ж, – ответила Алиса. – Дочка и подруга- немезида – это святое. – затем она добавила. – Завтра полнолуние. – затем она пояснила. – Это последняя ночь, когда можно открыть дверь в иной мир. – затем она сказала. – Приходите завтра все вместе, обещаю, Вы не расстанетесь. – она посмотрела в окно. Было уже темно. Затем она сказала. – Уже поздно. Пора домой. – после чего она будто прочувствовав приход человека, сказала. – Павел приехал. Он отвезет Вас домой. – после этих слов Алиса заснула. Она спала крепким сладким сном.
Я испугавшись, что Алиса умерла, окликнула ее:
– Марья, с Вами все в порядке?
В это время в комнату вошел Павел. Увидев, что я разговариваю с Алисой, он спросил:
– Что Вы делаете?
Я ответила:
– Я имею беседу с этой Алисой.
Павел ужаснулся. Было видно, что он в недоумении.
– Вы не могли с ней общаться. – сказал он. – это просто невозможно.
– Почему? – непоняла я. – Почему Вы так говорите?
– Эту пациентку действительно зовут Алиса. – сказал он, и с недоумением добавил. – Но она не говорит с рождения.
Я удивилась:
– С рождения? – я недоуменно посмотрела на Алису, и не веря сама себе, вопросила. – Не может быть.
Из дневника Марьи «Философское размышление»
Вскоре Павел привез меня домой. Было уже поздно. Впрочем, не то что поздно, а очень поздно. Большая стрелка на циферблате стояла на двенадцати, а маленькая на часу. Что касается секундной стрелки то она все время бежала и бежала вперед. Секунда, бежит и не останавливается никогда. Порой ее можно просто замедлить, но остановить – никогда. Вы спросите, почему мы приехали домой так поздно? Просто Павел по дороги домой завез меня в ресторан, где мы отлично поужинали и обсудили дальнейшею мою работу в центре инвалидов. Итак, приехав домой, я увидела Лику сидящею на диване. Ее лицо выражало неподдельную злость и в то же время недоумение. Она, как и все женщины – матеря не могла понять, как можно было так начхательское отношение ни к своей дочери и бесцеремонное неуважение к ней с моей стороны. Она ругала меня как только могла. Произносила слова, которые я даже и не знала, что Лика эти слова знает. Наконец, высказав все что она обо мне думает, Лика успокоилась, глубоко и облегченно вздохнула и строго с не пренебрежением бросила: «Где была?» – Я объяснила Лике, что я ужинала с Павлом. Что мы осуждали дальнейшую мою работу в детском центре инвалидов. Также я обмолвилась об Алисе. Одной из моих подопечных. Я рассказала Лике о моем разговоре с ней. Что она сказала мне, что есть иные измерения. Измерения, в которых мы живем совсем иной жизнью чем в этом мире. Впрочем, никто не знает наверняка, в тех иных измерениях жизнь лучше
