говорите о любвия впечатлительная очень
как к течной суке кобели
прилипли к небу звездок точки
смотрю во все глаза на них
считаю и со счета сбившись
раскраиваю до интриг
невразумительности кипиш
в многообразии крючков
петелек палок закорючек
пеньков и бляшек от сучков
сажу себя на детский стульчик
послушно открываю рот
и по щекам размазав кашу
глотаю молча "вот урод"
и мямлю вслух "навеки ваша"
не говорите о любви
давно рассказано не вами
глубокий выдох и на три -
идите…
к маме
Эхо
не о чем говорить нечего вспоминать
сбивчивый биоритм размежевал тетрадь
справа черным-черно слева еще черней
в пятнах чернильных нор белых полно червей
возятся ни о чем в замкнутом ничего
крошечным ночником сводами потолков
отгородился дом мир окрещен мирком
снежный прибили ком к горлышку молотком
нитками проводов крепко привязан свет
звуком твоих шагов эхо талдычит – нет
Зима на года
зима опять на год на два
на жизнь мою застряла
по дому ходят холода
налево и направо
соединились полюса
сторонних полушарий
глубокий сон на полчаса
как обухом ударит
подскочишь где и почему
и для чего все это
я полюбила бы тюрьму
когда бы знала где ты
Слова и буквы
не узнаю слова и буквы
счет начинаю забывать
я горьким медом мажу губы
два пальца чтобы выблевать
мной в детстве съеденные булки
конфеты к пасхе куличи
спирт счастье веру и окурки
уютное тепло печи
скрип снега первого и первой
листвы липучее клеймо
и трон трущобной королевы
и жизнь – костяшки домино
гремят не струганные доски
у полусгнившего стола
любви не ношенной обноски
не сказанные мной слова.
Зима и голуби
раз – скальпелем по старым швам
привыкло тело
душа ужом под шрам но вам
какое дело
в комок свернулась и к себе
поближе ноги
сегодня видно не в себе
и я и боги
снег вытирает пот с лица
смеется сволочь
зима воркует у крыльца
гулит не в помощь
а по карнизам голубей
ох матерь божья
и чем нежнее тем грубей
и невозможно
погладь по белой голове
мне станет легче
в последний раз приснишься мне
arrivederci
А у нас
а у нас мороз под сорок
снег
