style="font-size:15px;"> – Этот мерзавец дважды сидел за решеткой. Куда он успел спрятать пистолет, если его задержали через несколько минут после убийства?
– Не знаю.
– Матерый волк ведет себя уверенно потому что знает: у нас пока роме сомнительной видиозаписи над входом в банк на него ничего нет.
– Он убил банкира. Точно. Улик нет. Завтра отпустим.
– А может, поднажмем на него? Надавим хорошенько, и он сам сознается в преступлении. И тогда мы засадим этого мерзавца.
– Сегодня сознается. На суде откажется. Выбили признание силой.
– А если попробовать? У почти что шестидесятилетнего рецидивиста должны быть уязвимые точки. – Эд решил позвонить по телефону. Но через минуту сообщил – Дилана Леборна срочно повели к врачу. Похоже, что его старый туберкулёз разыгрался. Двадцать лет по тюрьмам это не шутка со здоровьем.
Напарник оживился.
– Дай мне трубку. Я поговорю с доктором. А ты сходи и найди толковую «подсадную утку» к нему в камеру на эту ночь.
Когда Эд вернулся, Герреро Армадис улыбался.
– Вот чего мне не хватало.
– Чего?
– Идеи. Она родилась. Мы с тобой докажем его вину.
Какая мысль родилась у полицейского с испанскими корнями? Каким образом он заставил преступника дать признательные показания, не выбивая их силой?
Ответ
После беседы с врачом, Герреро вызвал в кабинет Дилана Леборна и, отведя глаза в сторону, сказал:
– Извини, что мы были грубы с тобой. Отлежишь в больнице и все. Тебе осталось немного. На. Держи Библию.
– Зачем она мне? – удивлению убийцы не было предела.
– Почитай. Понадобится.
Ничего не понимающего преступника отвели к врачу. Тот, причмокивая языком, посмотрел результаты анализов и сокрушенно покачал головой:
– Картина ясная…
– Док, что со мной? – в мозгу пациента закралось смутное подозрение о чем-то, что не договаривали врач и следователь.
– Держитесь больной. Держитесь. Все мы смертны. – Доктор выпроводил Дилана к конвоиру.
Решающими для него оказались слова нового соседа по камере. Тот слышал в коридоре как полицейский и санитар говорили о страшном раке легких у одного из заключенных, кивая на их камеру. Жить мол тому осталось совсем немного.
Леборн сопоставил информацию последних суток и понял, что речь шла о нем. Как и любому смертному, ожидающему печального конца, ему захотелось покаяться. Не уходить же в мир иной с камнем на сердце! Он не спал всю ночь. Читал Библию. Думал. С тяжелыми мыслями на утренний допрос он шел, понурив голову.
Грустный взгляд встретившего полицейского, его явно выраженное сочувствие стали последней каплей. «Умирающий»
