окунувшись и смыв не только грязь, но и клочья кожи, и наконец решился выйти на берег, его одежда, разительно изменившая цвет, была разложена на камнях. Солнце жгло с такой силой, что над тканью дрожал, вздымаясь, сильно прогретый воздух.
Томас торопливо натянул еще сырое, на нем высохнет быстрее, осторожно зашел за кусты. Яра, уже одетая, сидя на валежине, чистила ему панцирь. В ее руках он уже блестел, а поворачивала его с такой легкостью, словно он был из легкой кожи.
Она подняла голову. Томас возвышался над ней, широкоплечий и могучий, золотые волосы торчали во все стороны, в синих глазах было смятение. Он с неловкостью развел огромными руками:
– Тебе не обязательно это делать.
Она встала, их глаза встретились. Тихо она сказала:
– Давай я тебя причешу.
В ее руке появился гребешок. Томас выдавил с растущей неловкостью:
– Откуда он у тебя? Было такое время…
– Женщина, – ответила она тихо, почти шепотом, – при пожаре… гребешок хватает с собой первым…
Томас наклонился, к голове снова прилила жаркая кровь. Он боялся, что Яра обожжет о его уши руки.
Гребешок коснулся волос, и Томас вздрогнул, но тело, повинуясь неведомой воле, начало расслабляться, словно плавало в теплой ласковой воде. Зубья замедленно перебирали его волосы, раскладывали на пряди, проходили снова, укладывая по-другому. Кожа на голове стонала от сладкой истомы, волосы льнули к ее пальцам.
Глава 9
Могучий голос калики вторгся в их мир, словно брошенный с размаху топор на стол с дорогой посудой:
– А где это мой посох? Сэр Томас, ты никуда его не задевал?
Хрупкие черепки со звоном падали на землю, исчезали, как легкий дымок. Яра со вздохом отступила на шаг. Они находились на берегу речушки, солнце нагревало головы. Волосы Томаса уже почти просохли.
Кусты затрещали, за ветвями показалась отвратительная фигура. Неприятный голос проревел:
– Напились? А позавтракаем, если удастся, по дороге.
Томас отступил на шаг, споткнулся о доспех. Яра обогнула кусты с другой стороны, исчезла. Калика продрался сквозь кусты, через плечо уже повесил мешок с жалкими пожитками. Зеленые глаза подозрительно обшарили лицо молодого рыцаря.
– Спишь стоя, как конь? Одевай свое железо. Надо идти.
– Мне нужен конь, – сказал Томас с усилием. – В таких доспехах пешими не ходят.
– Зазорно бла-а-а-агородному?
– Просто тяжело, сэр калика.
В зеленых глазах промелькнула искорка сочувствия, но голос оставался холодным и неприятным:
– У каждого своя ноша.
Олег прошел вдоль берега, остановился на пригорке, обозревая окрестности. Томас торопливо оделся, догнал. Он чувствовал себя так, будто его окунули в прорубь.
Яра появилась с заплечным мешком, быстрая и решительная. С Томасом
