ей послышался, а дребезг бьющихся сосулек. И видимой теплоте зеленых глаз она не верила. Холодными были глаза, что стужа ночная. И острыми как нож. Взглянешь – уколют в самое сердце. Хейта вздохнула. Неужто кроме нее этого никто не замечает?
По традиции Фархард первым воздел к небу кусок пирога.
– Доброе лето! Теплая осень!
– Доброе лето! Теплая осень! – эхом отозвались люди.
Мерахта понесла пирог по кругу. Его ломали, передавали друг другу. Дошел черед до русокудрого парня в светлой рубахе. Тот едва не выронил кусок, рассмеялся неловко, смущенно поглядел по сторонам. Тисх!
Сердце Хейты забилось чаще. Кровь бросилась в лицо. Ей вдруг до смерти захотелось шагнуть ему навстречу и скинуть капюшон, чтоб он увидел, как заиграет под лучами солнца голубой венок в ее волосах. И вовсе сбросить этот тяжелый плащ. Она даже расстегнула застежку. Как вдруг…
– Эй, красная башка! Держи свою долю, – едкий смешок хлестнул как пощечина.
Рябая девушка, подружка Мерахты, пялилась на Хейту во все глаза.
– Ой, вот это вырядилась! Даже цветы засунула в волоса. Думаешь, так краше? Да тут по-хорошему ножичек нужен – и наголо!
Девушки прыснули, парни загоготали. Перед глазами встало бледное от гнева материно лицо. Хейта попятилась. Обычно она могла ответить, пусть не сразу и порой невпопад. Но сейчас ее застигли врасплох, когда она совсем не была готова отражать чьи-то злые, колючие слова.
Запахнувшись, Хейта хмуро потупилась. И в сторону Тисха больше уже не глядела. «Только б не слышал! Только бы не видал!» – отчаянно мелькнуло у нее в голове. И, круто развернувшись, Хейта бросилась с площади прочь, не разбирая дороги. А озадаченный Тисх, обернувшись на шум, успел заметить лишь тусклый край ее серого плаща.
Хейта шагала размашисто и быстро, не замечая ничего вокруг, пока не уперлась в живую желто-зеленую стену – старая ива! Девичьи губы тронула улыбка, но ей тотчас сделалось совестно – давно она тут не была. Хейта бережно тронула пальцами упругую веточку.
– Здравствуй, ивушка. Пустишь под пушистую сень?
И хотя ветра не было, дерево вдруг раскатисто и приветно зашумело. Хейта скинула капюшон. Раздвигая плакучие ветви, пробралась к широкому стволу. Что-то нежное и легкое коснулось руки – лента! А рядом еще пять.
Хейта криво усмехнулась.
– Вот и хорошо, что больше навязывать не стала. Столько лет прошло, а толку-то… Как ненавидели, так и ненавидят. И дальше ненавидеть будут.
Вдруг девушка замерла, напряженно прислушиваясь. Со стороны деревни донесся легкий шелест приближающихся шагов. Потом все стихло, и негромкий голос взволнованно произнес:
– Хейта, ты здесь?
Девушка молчала, хотя глаза ее расширились от удивления. Тисх?
– Я заметил, ты в эту сторону побежала, – продолжил парень. – Хотел проверить, все ли в порядке. Да вот… пирога тебе принес.
