где ею пополнялись силы для обратной дороги. Туже символику какую предлагают некоторые церковные издания, мол, покойник, подобно зерну (риса?) зарывается в землю и прорастает на Небо, изюм как образ Крови Христовой, т.е. Воскресения и мёд–сахар – сладость жизни вечной надуман. Так можно и суп и компот объяснить «символичски»: покойник, как ингредиент супа положен в горнило кипятка и со всеми вместе являет изменившись нечто новое и цельное, Царство Небесное. А компот или кисель это образ сладчайшего источника жизни… Ну не глупость ли?! Убрать.
Про песок уж и не знаю зачем говорить, видимо того песка–земли мало который вокруг гроба будет лежать. Убрать.
«Письмом» суеверы называют разрешительную молитву, чтомую от иерея. Её вовсе можно в гроб–то не класть, прочёл священник, благословил усопшего и всё. Но «ведь покойный покажет это письмо на том свете, чтобы в Рай пустили»… Убрать.
О том, что случается сверх этого на местах порассуждайте сами и… УБРАТЬ!
06.04.2009
БЛАГОВЕЩЕНИЕ
Радостная, Прекрасная, Обнадёживающая, Благая Весточка умирающему, погрязшему в безволии человеку, вавилонской блуднице воистину весть, что Девство, Чистота, Красота, Святость–Праведность ещё возможны, ещё могут быть. Но как?! Я же не знал мужества, не был крепок, всё порушил, всё испортил, ничего не сохранил. Как я рожу, явлю Бога, если до этого рожал бесов?! Уже и органа такого нет, сгинул. Безплоден, смерден, противен себе и всем, необратимые процессы и заболевания изъели и душу и плоть, о чём ещё говорить?! Не для меня твоё Евангелие, Габриэль, неси своё послание обратно. Впрочем, если «Джа хочет, то Джа хлопочет» (Арефьева), если Бог обещает меня изменить, то да будет мне по слову твоему, вот я, бери и лепи. Который уж год всё одно и тоже, но всё только хуже. Не берёт, не лепит, одни обещания, всё болит безутешно и всё сильнее, только гибель царит. Но всё бубню год за годом, не ожидая уже результатов, просто по–традиции, по–инерции, по–работе и как–то ещё: «да будет! да будет! да будет мне по слову Твоему». Хотя более чем уверен, что не будет, никогда. Так и сдохну озлобленным, плюющимся, рычащим, раненым зверем и труп мой даже собаки и стервятники побрезгуют жрать из–за зловонья.
Для кого же тогда СООБЩЕНЬЕ МНОГООБЕЩАЮЩЕЕ?! Для здоровых да праведных, для уже спасшихся, для добрых да преподобных?! Но зачем сулить сытому корочку хлеба?! Зачем здоровым лекарства?! Или они не вполне сыты и здоровы? Наверно так и есть – у неимеющего отнимется и отдастся имеющему. У нищего отберётся последнее. Что же у меня отнимать? Уж даже эйфории не осталось, улетучилась. Чего же я здесь ловлю?! Чего же мы все здесь ловим?! Ведь нет реально здоровых–то, есть только МНИМЫЕ. Впору писать комедию «Мнимый здоровяк», что, собственно и значит Эйфория. Значит, отнимать надо у всех, а отдавать некому. Поэтому, народ, куда–бы ты ни пошёл, где–бы ни застрял, рано или поздно из блуждающего по страстям мира сего убелишься как снег и увидишь, что с нами Бог, со всеми нами, со всем человечеством, всегда был и всегда вёл, по Ему только ведомым путям. Это и будет наш Первенец, Эммануил, само это видение. А пока всё
