что я от него устаю. Прямо мельтешение какое-то перед глазами начинается, право!
– Ну не будь таким суровым, Никита Сергеевич, тебе не к лицу, – Катенька погладила мужа по руке. – Не всем же быть серьезными, надо кому-нибудь и веселить людей.
– Может быть, ты и права, ангел мой, – немного задумчиво протянул профессор. – Давай смотреть, кажется, второе действие начинается.
По окончании спектакля Сниткин, как и обещал, привел с собой театрального гардеробмейстера. Это был худощавый человек среднего роста и возраста, с цепкими внимательными глазами, которой при всей добротности своей одежды производил впечатление какой-то потертости. Ефим Аркадиевич отрекомендовал его как Пыняева Якова Абрамовича. Пыняев сдержанно поклонился, а глаза его словно сняли мерку с новых знакомых.
– Господа и вы, любезная Катерина Дмитриевна, а не поехать ли нам поужинать, чтобы отметить наше знакомство? – Сниткин, в предвкушении согласия уже довольно потирал руки.
Однако Катенька сожалеюще улыбнулась и, разведя руки, проговорила:
– Благодарим за приглашение, Ефим Аркадиевич, но Никите нездоровится, поэтому прошу покорно нас извинить.
Несмотря на отказ, Сниткин нимало не огорчился:
– Ну, нет так нет! Но в следующий раз непременно, обещайте мне!
– Непременно, непременно, Ефим Аркадиевич! – Карозин пожал Сниткину руку, благодарно взглянув на жену, спасшую его от продолжения вечера в компании шумного приятеля.
Когда Сниткин наконец-то распрощался, Катенька обратилась к гардеробмейстеру:
– Уважаемый Яков Абрамыч, господин Сниткин вероятно высказал вам, в чем будет заключаться моя просьба? – получив утвердительный кивок Пыняева, Катенька продолжила. – Но сегодня я вас всем этим утруждать не буду, я пока сама еще не решила, что мне может понадобиться.
– Как вам будет угодно, сударыня, – Пыняев снова поклонился.
– А сейчас я хотела бы обратиться к вам с вопросом довольно деликатного свойства. Видите ли, я дальняя родственница Дарьи Ивановны Беретовой, которая, собственно, и посоветовала мне обратиться в ваш театр по поводу костюмов и реквизита. Поначалу она сама обещалась все уладить, ссылаясь на знакомства, но что-то у нее не заладилось. Обращалась ли она к вам?
– Нет сударыня, дамы с таким именем среди моих знакомых нет, – Пыняев оставался все так же сух в своих ответах.
– Странно, мне казалось, что с подобной просьбой она могла обратиться только к вам. Господин Сниткин тоже ее не знает. Я уверена, что три дня назад Дарья Ивановна была за кулисами вашего театра и обращалась к кому-то с этой просьбой.
– Возможно, если вы опишете мне внешность этой дамы, то я смогу припомнить, с кем она виделась, – Яков Абрамович приосанился и продолжил. – По роду своих занятий я, видите ли, имею столь точный глаз, что без всяких примерок могу определить размеры любой особы и никогда их не забываю. Равно это касается и внешности
