и снова ты, пока тот не упадет. Опасайся хвоста. Пика на его конце не больше кинжала и не ядовита сама по себе, но гниль ничуть не хуже загонит тебя болтаться на дерево рядом с другими мертвецами.
Тархельгас закончил с топором и теперь затягивал дополнительные ремни на щите.
– Ты меня понял? – охотник поднял голову, не сводя глаз с парня.
– Вроде бы.
– Надеюсь, не как в прошлый раз. – Он тряханул щитом, проверяя надежность ремней. Если бывший страж его лишится, то погибнет. – Иди за мной.
И все же даже в пугающей своей неизвестностью разрушенной постройке Джувенил чувствовал себя куда в большей безопасности, чем в ночном лесу. Здесь уже не было висельников. Землю накрыла предательская тишина, но именно это видимое спокойствие ужасало его намного сильнее.
– Откуда вы знаете, куда идти?
– Заблудишься в таких лесах пару раз, и если повезет выжить, чувство направления придет само собой, – Тархельгас опять не вдавался в подробности. – Попробуем обойти места висельников.
Едва ли это могло запутать костяника, но стоило хотя бы попытаться.
Поднялся слабый ветер. То лун затягивало облаками, нагоняя на лес полный мрак, то его свет вновь лился вниз на заметенные земли.
Несмотря на снег, Тархельгас шел без капюшона, иногда замирал и прислушивался, после чего двигался дальше.
Для Джувенила он был олицетворением стойкости, решимости, бесстрашия, а на деле охотник боялся. Боялся, словно в первый раз при атаке гниющих на Воющее Ущелье. Но если тогда ужас был для него всем и едва не отправил к праотцам, сейчас страх помогал сосредоточиться. Не позволял расслабиться.
Тархельгас знал, что духу котлов плевать на опыт, мастерство и силу. Ему без разницы, какого ты рода и сколько металла у тебя за душой. Чужими руками он забирал всех без разбору, и чаще всего ими оказывались лучшие. Люди, заслуживающие жизни куда больше, чем те, кто оставался.
Именно поэтому, едва послышался скрежет костей и сухожилий, Тархельгас оказался готов.
Оттолкнул прочь парня, сам рванул в другую сторону и, выставив щит, принял удар костяника.
Мощный и грубый.
Существо хотело завершить все в один парный замах, однако круглый выпуклый щит крепостной стражи выдержал. Прочный металл поглотил направленную силу, что лишь тенью отразилась на предплечье.
Шаг назад, атака топором, разрывающая плоть, но не кости. Те крепки не хуже щита, а тонкая кожа и мышцы не способны удержать достаточно серебра, чтобы ослабить порождение котлов.
Снова замах. Лапы рухнули на щит, оставив следы на и без того потрепанном изображении кровавого луна. Но от подобного удара и костяник переломал тонкие когти, которые крошились о металл, добытый в котлах.
Заминка, достаточная для выпада. Охотник вспорол топором живот, что ровным счетом ничего не дало.
Тархельгас двигался
