тебе будет угодно. Я умываю руки», – последовал короткий ответ Эми.
«Тогда я дам себе волю. Там есть мальчики, и мы отлично проведём время. Видит Бог, мне нужно немного сменить обстановку, потому что элегантность плохо сказывается на моём организме», – грубовато ответила Джо, огорчённая своим неуместным поведением. Восторженный приём со стороны трёх мальчиков постарше и нескольких славных ребятишек быстро успокоил её расстроенные чувства, и, оставив Эми развлекать хозяйку и мистера Тюдора, который, как оказалось, тоже зашёл в гости, Джо посвятила себя молодым людям и нашла перемену обстановки бодрящей. Она с большим интересом слушала рассказы о колледже, безропотно ласкала пойнтеров и пуделей, от души соглашалась, что «Том Браун – молоток[25]», невзирая на неподобающую форму этой похвалы, и когда один юноша предложил посмотреть на водоём с черепахами, с готовностью последовала за ним, сопровождаемая улыбкой их матушки, поправлявшей чепец, весьма пострадавший от её дочерних объятий, по-медвежьи неуклюжих, но ласковых, и более дорогих для неё, чем самая безупречная причёска, созданная руками вдохновенной француженки.
Предоставив сестру самой себе, Эми продолжила развлекаться в своё удовольствие.
Дядя мистера Тюдора женился на англичанке, приходившейся троюродной сестрой ныне здравствующему лорду, и Эми относилась ко всей этой семье с большим уважением, потому что, несмотря на своё американское происхождение и воспитание, она испытывала то почтение к титулам, которое преследует даже лучших из нас. То было непризнанное преклонение перед древней верой в королей, приводившее граждан самой демократической страны в мире в восторг при появлении паренька с соломенными волосами и королевской кровью. В этом преклонении до сих пор есть что-то от любви юной страны к Старому Свету, подобно любви взрослого сына к властной маленькой матери, что держала его при себе, пока могла, и отпустила с ворчанием, когда тот взбунтовался. Но даже удовольствие от разговора с дальним родственником британских аристократов не заставило Эми забыть о времени, и когда прошло надлежащее количество минут, она неохотно оторвалась от этого благородного общества и огляделась в поисках Джо, горячо надеясь, что её неисправимая сестра не окажется в положении, опозорившем бы имя Марч.
Дела могли обстоять и хуже, но Эми считала, что всё очень плохо. Джо сидела на траве, окружённая мальчишками, словно на привале, и собака с грязными лапами улеглась на подоле её выходного платья, при этом она рассказывала своей восхищённой аудитории об одной из шалостей Лори. Один малыш тыкал в черепашек нежно любимым зонтиком Эми, второй ел пряник прямо над лучшей шляпкой Джо, а третий играл её перчатками в футбол. Но всем было весело, и когда Джо подобрала своё повреждённое имущество и собралась уходить, свита провожала её до выхода, умоляя прийти снова: «Было так весело услышать о проделках Лори».
«Отличные ребята, не правда ли? Я снова чувствую себя молодой и бодрой», – сказала Джо, шагая, заложив руки за спину, отчасти по
Герой романа Томаса Хьюза «Школьные годы Тома Брауна» (1857).
