Сначала только желающих, а позднее начался принудительный набор. Мой бедный брат Станислав был отправлен в Германию в 1944 году, когда ему исполнилось 17 лет. Он написал отчаянную рождественскую открытку своему дяде епископу Ранцансу с просьбой помочь. Не получилось. Его угнали. Там, в Германии, у него, болезненного с детства, открылся туберкулез. После окончания войны он вернулся домой и вскоре умер.
После ухода «красных» из Резекне моя латгальская семья вернулась в свой дом. Но жизнь не налаживалась, хотя Антонина устроилась бухгалтером в ту больницу, что построил ее первый муж Изидор Ранцанс, и проработала там все четыре года немецкой оккупации. Но произошли драматические события в самой семье, о которых мне рассказала моя старшая кузина Амалия незадолго до своей смерти в 2009 году. Рассказывала она со стыдом и страхом.
Отчим Илия, у которого до того были бесконечные командировки в Ригу по делам организации айзсаргов, стал, на удивление жены, часто оставаться в доме. 38-летний красавец начал проявлять явный интерес к своим повзрослевшим и расцветшим падчерицам.
И однажды он пошел на штурм крепости: решил взять старшую Амалию – ей исполнилось двадцать лет, и она была очень хороша. Высокая, стройная, скромно, но с большим вкусом одетая, образованная, молчаливая и умеющая достойно держаться со всеми. Но штурм не удался. Нападающий получил пару хороших пощечин. Амалия заявила матери: «Жить в одном доме с твоим мужем не буду. Уезжаю». И уехала в Ригу, где нашла работу медсестры в больнице, а потом вышла замуж за инженера Якобса Пуке.
Младшая падчерица тоже была хороша собой, всегда веселая, добродушная и открытая: вечно окружена друзьями и подругами. Осада этой крепости затянулась на несколько лет. Помогли война и безвыходная ситуация, в которой оказалась наша латгальская семья к концу немецкой оккупации.
В 1943 году Илия Анцанс, как и многие айзсарги, вступил в Латышский легион, созданный в составе войск СС. Формирование Латышского легиона проходило и добровольно, и в порядке принудительной мобилизации. Под эту разверстку попал и Илия Анцанс. Точно не знаю, но, по сбивчивым рассказам его сына Ольгерта, выходит, что отец вступил в Латышский легион добровольно.
В 1944 году, когда к Латгалии уже подступали советские войска, Илия Анцанс бежал с Люсей, которая фактически стала его женой, на границу с Литвой. Эту крепость, что звалась Лучия, айзсарг Анцанс наконец взял. «Я ему просто уступила», – с горечью призналась она спустя многие годы. Ну а потом, как водится, и дети пошли.
Но тогда, в 1944-м, она, молодая и насмерть запуганная, во всем подчинялась мужу. Анцанс в пограничной деревне Ислице сумел охмурить какую-то бабу из сельсовета, задурил ее, – у него, мол, во время бомбежки в доме сгорели все документы, в том числе и паспорт. И получил новый. Так он стал поляком Станиславом Викторовичем Закшевским, изменив для верности и дату рождения с 1903 на 1902 год. Лучия Ранцанс тоже стала Закшевской. И дети их, появившиеся уже после войны, – Юрис (родился в 1946) и Ольгерт
