что он как стоял, так и сел, прикрыв лицо руками и изумленно тараща на меня глаза.
Я поднял свой жезл. Кончик его, светившийся зловещим багровым сиянием, завис в воздухе в каком-то футе от его лица. Лицо Томаса, и без того довольно бледное, сделалось пепельно-серым, из разбитой губы сочилась кровь.
– Гарри… – пробормотал он.
– Заткнитесь, – сказал я. Я говорил совсем тихо. Негромкий голос пугает больше вопля. – Вы мною манипулируете, Томас.
– Я не знаю, о чем это вы гово…
Я подался вперед, и ему пришлось отпрянуть от раскаленного конца моего жезла.
– Я сказал, заткнитесь, – продолжал я все так же тихо. – Полагаю, в студии находится кто-то, кого вы знаете, и вы не предупредили меня об этом. Думаю, вы обманывали меня и в другом, и это как минимум дважды сегодня уже подвергало меня смертельной опасности. А теперь назовите мне хоть одну причину, которая удержит меня от того, чтобы не выжечь ваш лживый язык раз и навсегда.
Волосы у меня на затылке вдруг встали дыбом, словно пытаясь отделиться от тела и улететь куда-нибудь подальше. Я услышал за спиной два металлических щелчка взводимых затворов, и томный до безумия голос Лары произнес:
– Хотите, назову сразу две?
Глава 15
Первой мыслью, что пришла мне на ум, было: «Ух ты, ну и голос же у нее!» И сразу же последовала вторая: «Как ей, черт подери, удалось догнать нас так быстро?»
А где-то совсем уже в глубине сознания практичная часть меня тоже включилась в обмен мнениями: «Вот некстати будет, если меня застрелят». Вслух же я произнес:
– У вас действительно фамилия Романи?
Я не слышал шагов, но, когда она заговорила снова, голос раздался ближе.
– Это моя фамилия по мужу. Я была замужем. Недолго. А теперь будьте добры, отойдите от моего младшего братца.
Адские погремушки, значит, она его сестра? Милая семейка. Вполне возможно, она будет реагировать на угрозу не совсем… гм… рационально. Я глубоко вздохнул и напомнил себе, что с учетом обстоятельств провоцировать Лару Рейт было бы чистым идиотизмом.
– Я правильно понял: если я сделаю то, что вы просите, вы опустите пистолеты?
– Исходите лучше из того, что, если вы не сделаете этого, я застрелю вас.
– О, ради всего святого, – вздохнул Томас. – Лара, да успокойся же. Мы просто беседовали.
Она скрипнула зубами, и в ее голосе прозвучало почти материнское неодобрение:
– Томми, Томми! Когда ты несешь подобную ерунду, мне приходится напоминать себе, что мой младший братик далеко не такой идиот, каким хочет нам всем казаться.
– Да ладно тебе! – выпалил Томас. – Мы теряем время.
– Заткнитесь, – буркнул я, бесцеремонно взмахнув жезлом, и оглянулся через плечо на Лару.
На ней было что-то черное, кружевное, туфли на шпильках («и как, черт подери, она ухитрилась догнать нас на этих долбаных шпильках? Даже для чародея найдется
