вки вместе со шлейкой для собаки, Женя забежала в ванную комнату, по-быстрому причесалась, сбрызнулась лаком, привычно чихнула, поправила макияж. Вот все-таки молодежь вообще не переживает, как они выглядят в зуме, а мы, старая гвардия, так не можем. На утренней планерке Женя была, как обычно, в форме: и в костюме, и с макияжем, и с украшениями и с капелькой любимых духов.
– Ну духи-то тебе зачем? – сквозь сон буркнул муж, – все равно ведь никто не почувствует и не оценит.
– Я чувствую, я ценю – машинально, на автомате прошелестела Женя и задернула штору. Иван полночи работал, устанавливал программу, так что теперь будет спать до обеда.
Есть минутка, чтобы заглянуть к дочери, у нее козырная половинка комнаты, с окошком, при том, что она, сова, постоянно прячется от солнца и укутывается одеялом так, что головы не видно.
– Анютка, уже утро, просыпайся потихоньку, у вас скоро уроки, я пошла работать.
– Маммм, угу, маммм, – то есть слышала, поняла, скоро буду вставать.
Импровизированный кабинет на кухне пришлось делать месяц назад, когда началась эта заваруха с самоизоляцией и удаленкой. А где еще? Нет, было пару-тройку теплых дней, когда она могла, завернувшись в плед, конечно, но спокойно, как белый человек, посидеть с ноутом на балконе. Хорошо, что Ваня сто лет назад туда розетку провел, и ноут можно было подзаряжать.
И то пришлось выбросить хлама сумок пять или шесть, ну как водится у порядочных людей, еще чуть все не переругались из-за старых ламп, елочных игрушек и пакетов с землей для гипотетической рассады.
Ну вот куда податься бедному еврею, чтобы поработать, в маленькой двушке с двумя детьми и таксой?
– Мам, дай денег! – это сын.
– Женя, что купить? Напиши мне в ватсап, – это муж.
– Мама, как Лермонтова зовут? – это дочь.
И рыжий такс Фараон периодически: аррр, аррр, мммм. То есть дикие люди, дикий народ, жрать не дают, гулять не идут, и вообще, мама, спаси меня.
– Евгения Сергеевна, как нам поднять производительность труда во время пандемии?
Что же тебе сказать, молодая стервоза в дорогущих очках и с вываливающимся бюстом из-под серого пиджака, под которым не рубашка, как у Жени, а только крохотный топ. Аня говорила, как это называется, вроде кроп топ или как-то так. Наверняка, еще любовница чья-нибудь, если не генерального, то коммерческого или кого-то из директоров. Не потерять бы эту производительность, не то чтобы поднять, выпускница вышки, ты моя…
– Полина Геннадьевна, спасибо за вопрос, безусловно, все мы коллективно должны об этом думать и искать дополнительные рынки сбыта, другие варианты взаимодействия с заказчиками и способы доставки нашей продукции.
Как замечательно, что все они в основном ни черта не смыслят в цифрах и графиках, которые она показывает, а могут только щеки надувать, блистая цитатами из модных бизнес книжек, на которые у Жени никогда времени не хватает.
– Маша, занесите в протокол, что на следующем совещании мы ждем бренд-менеджера и директора по логистике. Полина Геннадьевна сняла очки и, прикусив одну дужку губами, пристально посмотрела в камеру. – Всем спасибо, на сегодня все!
Ей по ходу даже 25 нет, а уже исполнительный директор и своя помощница, бедная Маша. Когда все еще нормально работали в офисе, Маша частенько выбегала в курилку с глазами, полными слез, и тихо говорила: девочки, не могу больше, уволюсь. Ей быстро без вопросов прикуривали, но после двух-трех затяжек поступал звонок от мейстрис, и Маша с круглыми глазами срочно тушила сигарету и мчалась обратно. Женя за двадцать лет карьеры так и не стала руководителем, все числилась экспертом, зато постоянно наставник и все время вчерашних студентов подбрасывают.
После планерки с ее таблицами можно хоть в туалете сидеть. Поэтому вернулась в спальню, тихонько отодвинула правый край портьеры, работай – не хочу. Муж Иван почти не мешал, изредка всхрапывал, но сейчас это было совершенно не критично. Забавно, что и он и она в отсутствие другого распластывались звездой по всей кровати, хотя вдвоем вполне мирно существовали.
Женя любила свое дело и не понимала, почему и коллеги и многие знакомые считали ее работу скучной. Вы просто не видите настоящего движения дел. Я посмотрю на цифры и сразу понимаю, где мы будем в отраслевом рейтинге, получим свой вымпел или нет, будем сокращать людей или премию выплатим. Поэзия цифр, олицетворение графиков.
К вечеру ее взгляды на красивые настенные часы, подарок мужа, становились все нетерпеливее. Ничто не должно помешать ее прогулке с собакой. Ваня проснулся, скоро захочет есть, но в холодильнике есть вчерашние щи, как раз как он любит. У Ани творожная запеканка с цукатами. Егор и сосисок с макаронами поест, не принц Датский. Фараон час уже поскуливает, мой хороший. Если никто без пяти минут шесть не позвонит, то скоро мы с тобой пойдем.
