ясно. Степаныч, что делать, -то будем?
– Вопрос трудный. Но если это Сабитовы, нам придется трудно и даже невозможно докопаться до истины. Других зацепок нет. Найти в Калмыцких степях второго нападавшего тоже невозможно. К тому же у нас нет никаких примет. Надо бы поискать следы лошадей. Не совпадут ли они с теми, что видели и описали после поджога сена на делянке Полозовых.
Староста давно уже связал вместе эти два события, более того был уверен, по чьей указке они были проведены. Он испытывал двойственные чувства. Ему не хотелось вступать в опасную борьбу с могущественным Сабитовым, но с другой стороны ему надоело лебезить и заискивать перед этим человеком. Дело дошло того, что он постепенно превращал его в собственного лакея.
– Это мы сделаем, как только расцветет.
Околоточный испытывал примерно те же ощущения, что и староста. Он почесал загривок, прикидывая, как из этого положения выпутаться.
Рассвет застал их на месте происшествия. Убитый лежал калачиком, поджав ноги, кровь под ним превратилась в темную массу.
Полицейский описал все, что посчитал нужным, но отыскивать следы лошадей не торопился.
– Ты его видел на своей делянке?
Карпо смотрел на человека, которого сильно изменила смерть.
– Я не уверен, что это тот человек, хотя по одежде очень похож.
– Ты можешь уехать на время из села? Ты должен понимать, что неудавшаяся попытка убить тебя может оказаться не последней. Бросай все и уезжай.
– Я не могу этого сделать, так как собираюсь жениться, мать стала сильно болеть. На кого я ее оставлю? Зябь не допахана.
– Если тебя убьют, все станет еще хуже, а нынешнее положение пережить можно. Зябь допашешь весной, Полина, если любит, подождет, у матери есть, насколько я знаю, брат. Уезжай, всем будет только лучше! – голос Колоды звучал мягко по-отечески убедительно.
– Тогда получается, что я виноват и поэтому сбежал?! – Карпо, не мигая, смотрел на полицейского.
– Мы его закопаем в яру и дело с концом, никто виноватых отыскивать не станет. Кто будет искать безвестного калмыка-преступника, а если и будут, ничего не найдут. Ты уедешь, пройдет время, все успокоится. Пойми это единственный выход, – Колода поднял крючковатый палец и назидательно продолжил, – если ты не согласен, то за твою жизнь никто не даст и полушки.
Калмыка закопали, хотя на отъезд из села, Карпо твердого согласия не дал.
ГЛАВА 17
Мать Карпо, обеспокоенная отсутствием сына, с трудом добралась до двери соседки Матвеевны, где ее встретила хозяйка.
– Что случилось? – спросила она, не понимая причины столь позднего прихода Ганны.
– Карпо не вернулся с пахоты. Будь добра, сходи к брату Трофиму, может он что-то знает.
– Пойдем, уложу тебя в постель, а затем побегу.
– Беги сейчас, я доплетусь до кровати сама, – слабым голосом Ганна торопила Матвеевну.
– О,
