от маминой прабабки, и было ему лет сто пятьдесят, не меньше.
– Нет, пора мне, – Артём одним махом заглотил кусище омлета с половиной сосиски, тщательно, несмотря на спешку, вымазал тарелку белой горбушкой, прикончил почти не успевший остыть приторный от трёх ложек сгущёнки кофе, выхватил из баночки зубочистку и вскочил из-за стола. – Колька уже подъезжает. Очень вкусно было, спасибо! Буду поздно.
– На здоровье… Так… Я не поняла: а куда это вы с дядей Колей намылились?
– Как ты сейчас на маму похожа! Такая же красавица! – отец притормозил у кухонной двери. – А голос, а интонации…
– Ты мне зубы-то не заговаривай!
– Прям вылитая мать! И росточка такого же… Средненького…
– Не слышу!
– Мотоцикл едем покупать.
– Надеюсь, не тебе?
– Кольке. Я, ты знаешь, – за четырёхколёсный транспорт. Это Николай Алексеевич всё никак не наиграется. Он по сходной цене нашёл редкий байк, о котором давно мечтал. Только далековато малость. Деревня… Петровское… Покровское… Не помню… Зуево-Кукуево, в общем. Расположено в соседней области примерно в ста километрах на север.
– Вы там осторожнее! Я в интернете читала, где-то в тех местах орудует кровавый маньяк-убийца. Журналисты его Гильотиной прозвали. Отрубает людям головы и кисти рук и прячет куда-то. Туловища подкидывает на видное место. Преследует только мужиков, женщин не трогает. Человек тридцать уже обезглавил!
– Да-а, суровый мужчина… Педик, наверное!
– Ты не иронизируй! Я серьёзно! Может не поедешь?
– Не могу. Без меня Колян не справится. Если мотоцикл действительно путёвым окажется и решим его брать, то он на нём обратно поедет, а я его машину поведу. Понятно?
– Где уж нам понять высшую математику! Господи, деды уже, а всё – как дети! Брюки хоть надень! А то ходишь вечно, как пацан какой-то, в шортах да футболке! – Алёна вздохнула. – Дед – сто лет, купил себе мопед!!!
– Обидеть норовишь? Ну-ну… Кстати, насчёт дедов. Ты там с Митькой не торопись. Во-первых, вам всего по девятнадцать. Во-вторых…
– Надо сначала получить диплом, на работу устроиться и тэ-дэ и тэ-пэ. Ой, пап, слыхала я всё это тысячу раз, иди уже!
– Умничка! – хозяин дома вернулся к столу и нежно поцеловал дочь в гладкую, румяную щёчку. – И не вздумай становиться блондинкой. Запрещаю. Категорически.
Последнее слово Артём Сергеевич Веретенников, подражая отрицательному персонажу любимого фильма о войне, произнёс с южнорусским «г», погрозил пальцем и многозначительно удалился.
Денёк выдался отменный. Солнце, слава богу, перестало печь после двухнедельного зноя, и теперь светило бережно, ласково, словно прося прощения у земных обитателей за доставленные ранее неудобства. Едва уловимый юго-западный ветерок нёс по бескрайней голубой равнине
