веры. Это придало бы сил чалдарянам во всем мире.
Но Безупречный V хотел прогреметь в веках и стать таким патриархом, которому удалось наголову разбить праман, а с ними вместе и всех врагов церкви, сплотить чалдарян под своими знаменами и отвоевать Святые Земли.
Донето не верил, что они до этого доживут. Слишком уж на многое замахнулся его родственничек.
Бронт решил, что ему с легкостью удастся сойти за простолюдина. Всего-то и надо – говорить с ошибками и дурно пахнуть. Даром что на тебе дорогая одежда иноземного покроя и повсюду за тобой следуют телохранители. Даром что от тебя за версту разит презрением, даже когда ты молчишь.
Жители Антье действительно не узнали в нем патриаршего посланца, поэтому Донето услышал много лестных отзывов о Безупречном и его жалком прихвостне – воре и проходимце епископе Серифсе.
Телохранителями Бронта командовал Врис Юнкер. Донето был о нем не самого лестного мнения, хотя и признавал, что его собственная глотка пока еще в целости и сохранности благодаря Врису. Относился он к Юнкеру как к сторожевому псу.
– Господин, нам лучше вернуться, – сказал Врис. – Мы искушаем судьбу.
Они уже успели побывать на рынке, где телохранители изо всех сил старались оградить бротского посланца.
Юнкер отлично знал, какие именно типы собираются в злачных местах, которые так жаждал посетить Донето. Он и сам был таким типом.
Но Бронт ничего не желал слышать. Ему так нравилось ходить по городу, лучась превосходством и самодовольством.
Опасения Юнкера оказались вполне обоснованными и даже более того. Все произошло на глазах у сотни свидетелей. Совершенно неожиданно на темной улице толпа двинулась вперед, и бок Вриса пронзила сильнейшая боль.
Погибли все три телохранителя. Донето несколько раз пырнули кинжалом, но он сумел вынуть из кармана глиняный шар и разбить его о стену ближайшего дома.
Сверкнула ослепительная вспышка, все залило светом.
– Колдовство! – завопили прохожие.
И Бронт потерял сознание.
Вид у монаха, дежурившего у его постели, был не самый счастливый, но, когда Донето открыл глаза, лицо лекаря быстро приняло подобающее выражение.
– Мне нужно последнее помазание? – выдохнул посланник.
– Что, господин? А, нет. Я целитель, господин. Не вздумайте вставать – ваши раны откроются.
Донето вспомнил, как его плоть пронзили клинки. Боли он не чувствовал, зато ощущал многочисленные повязки и швы.
– Меня сильно ранили?
– Вы, господин, остались в живых только благодаря милости божьей. Или неслыханной удаче. Вас шесть раз пырнули ножом. Две раны очень глубокие. Их, скорее всего, нанесли даже не ножом, а мечом. Вы потеряли много крови. – Монах замолк, но, поскольку Донето так и не спросил о своих телохранителях, продолжил:
