пострадавшего своим присутствием, оторвавшись на краткое время от плотских утех.
– Нет. Они выступают против насилия и никого не убивают.
– Даже посланца патриарха – своего заклятого врага?
– Особенно посланца патриарха. Мейсаляне не хотят настраивать против себя Брот. Они желают лишь, чтобы их оставили в покое. Как, впрочем, и все в Коннеке.
– Все равно огласите обвинение.
– Но никто не поверит. Они наверняка решат, что вы подстроили покушение, чтобы потом обвинить еретиков.
Недоверие звучало и в голосе епископа, который и сам подозревал Донето в чем-то подобном.
Бронт понял: так ему ничего не добиться. Наслушавшись немытых простолюдинов, он осознал, с какой непочтительностью и подозрением здесь относятся к Броту и церкви. Причем чалдаряне выражали куда больше недовольства, чем их соседи-еретики.
После ночи длинных ножей коннектенцы твердо усвоили, что все зло, несправедливость и пороки исходят из Брота, а точнее, Кройса – тамошнего патриаршего дворца.
– Тогда скажите, что виноват этот сифилитик из Вискесмента.
– Пожалуйста. Но в это тоже никто не поверит.
– Чему же они поверят?
Бронт попытался успокоиться, от гнева у него начали расходиться швы.
– Любым, даже самым абсурдным обвинениям в адрес патриарха и коллегии.
– Но кто же тогда пытался меня убить?
– Может быть, вас просто хотели ограбить, – пожал плечами епископ, но, увидев рассвирепевшее лицо Донето, осекся. – Или все-таки виноваты сторонники Непорочного, которые действовали независимо от Вискесмента. Или кто-то, у кого мы конфисковали имущество.
– Но как они узнали обо мне? Мое посольство держалось в строгом секрете. Даже вы обо мне не были осведомлены.
– Я никому ничего не говорил, – снова пожал плечами Серифс. – Может, действительно грабители. Или кто-то в Броте решил вас устранить, ведь здесь, в этих отдаленных краях, ваше убийство не вызвало бы большой суматохи.
Грабители, как же! Грабители не нападают на вооруженных людей.
Убийством редко пользовались в политических целях, а если и пользовались, то чаще пускали в ход яд. Предшествовали такому убийству переворот или замысловатые коварные интриги. Зачем убивать политического соперника на глазах у сотни свидетелей? Если только… Если только неизвестный злоумышленник не хотел тем самым послать предупреждение – возможно, даже самому Безупречному.
Внезапно под подозрением у Донето оказались все. А что, если виноват сам Серифс? Или герцог Тормонд? У него ведь есть в распоряжении вооруженные солдаты. Но откуда герцог узнал о Бронте?
– Я хочу немедленно видеть Тренделя.
Теперь главой телохранителей сделался Мика Трендель. Бронт желал немедленно отправиться в путь. Пока он здесь, ему грозит опасность.
С Коннеком бротский посланец разберется позднее, когда окажется подальше от этого проклятого места.
