поцеловала меня в щеку и даже сунула в пакет лепешку для старого паршивца. Может с возрастом и я научусь прощать. А может ба никогда по-настоящему не злилась на деда Вэгла, но признаться в этом даже самой себе она не может.
Я припустила в сторожку на самой окраине города. Когда-то Вэгл был самым знаменитым охотникам в наших краях. Многие поляны и места в лесу, я знала только благодаря его идеальной географической памяти. Ещё на подходе к домику я почувствовала неладное. Люди. Слишком много людей. Не то, чтобы нас здесь и правда жило сто человек. Но на севере скопления можно было встретить либо на праздниках, либо когда что-то случилось. И я уверена, что сегодня торжества в Лостиркуде не планировалось. К покосившейся ограде я уже бежала, с тревогой на душе. Людно и тихо. Боги только не это. От калитки до входа в сторожку было не больше десяти метров, и я преодолела их в один миг. Распахнула местами уже сильно облезлую дверь и замерла на пороге.
Дед Вэгл лежал на полу. Застывшее лицо и неестественно белый цвет кожи. Закрытые глаза и не поднимающаяся от дыхания грудь.
– Нет, нет, нет, – зашептала я, не в силах оторвать взгляд от мужчины, что был для меня членом семьи.
– Лисичка, мне так жаль, – откуда-то сбоку ко мне шагнул Базматти и крепко сжал в объятьях.
Я растерянно подняла на него глаза, но командир гвардейцев размывался от накативших слез. Только сейчас я поняла, что в сторожке просто куча народу. Базматти, двое знакомых гвардейцев и, судя по всему, новенькие. Во всяком случае их шестеро и один из них Гастиль.
– Что произошло? – в горле пересохло и я скорее прокаркала, чем спросила.
– Его время пришло, мы уже почти закончили. Ты же захочешь помочь с ритуалом прощания?
– Конечно, – на автомате кивнула я, но потом откашлялась и освободилась от объятий капитана – Баригор, ты уверен?
– Лисичка, я знаю, что он для тебя сделал. Но мы посмотрели. Это смерть от старости, все мы прогуляемся в бездну.
– Я видела его в начале седьмицы, и этого не может быть. Баригор, этого не может быть.
Тяжелый вздох командира раздался в абсолютной тишине. Гвардейцы переглядывались и косились на меня как на сумасшедшую. Оно и понятно. Если наши защитники не почувствовали следов насилия или остаточной магии, то значит смерть была естественной. Никто не спорит с этими выводами. Кроме глупой травницы. Но, с другой стороны, никто кроме меня и не видел Вэгла. А в начале седьмицы это был пышущий здоровьем мужчина. С близкими я всегда использовала сырую магию, чтобы почувствовать проблему и заранее подготовить укрепляющий сбор или необходимую эссенцию. И готова поклясться, что, не считая возраста дед Вэгл мог ещё посоревноваться в здоровье с любым присутствующим в этой комнате.
– Баригор, прошу. Дай мне пару минут.
Если меня не пустят к Вэглу, то гвардейцы просто схлопнут магический фон и отпустят эфир. И тогда ничего нельзя будет понять. Фактически в сторожке останется просто труп, состоящий из костей и мяса и не хранящий никакой информации.
