поеном,
В доле
холодом оков
Успокоенных.
В вольной вольности, в узде,
В красках шёлковых рассвета,
И везде, везде, везде
Говорили: «Нету, нету!..»
Под покрывалом прошлого,
Под кожей настоящего,
Эксперимент на пошлость
Прошёл у нас блестяще.
Дороги запылённые
Со скулами провислыми,
А время разъярённое
Болтает коромыслами.
В песок уходят повести,
Моля о завершении,
А в лабиринтах совести
Лишь кораблекрушения.
И на мольбу о помощи –
Бессрочная гарантия:
В чаду с утра и до ночи
За водкой гибнет братия.
Стучат стаканы грязные
По стоек крышкам лаковым,
Такие люди разные,
А стонут одинаково.
Перед большими грозами
С всполохами Освенцимов,
В конце обманов розовых,
В начале импотенции,
В безверии, в безволии
Агоний увядания,
В просторах алкоголи,
В тисках непонимания,
В клещах вселенской лености
Внезапной и незыблемой…
На груду бывших ценностей
Мир с болью душу выблевал.
Катилась в лужу душную
Изжёванною вишнею,
Хотела стать послушною –
И сразу стала лишнею.
В песок уходят повести,
Иссохшей речкой Летою,
Что не измерить совестью,
Мы меряем монетою,
Что недоступно мщению,
Мы меряем молчанием,
Всемерным упрощением,
Всемирным одичанием,
Проверенною пошлостью,
Согласностью смердящею,
Под покрывалом прошлого,
Под кожей настоящего.
Разрушена великая стена.
В приличии увидели уродство,
В спасителе узнали колдуна,
В предательстве – печаль и благородство.
В пристенных жителях – клопов, мой друг, клопов!
Сосущих кровь без пользы и без меры
Из преданных строителей-рабов,
Немножко красных и немножко серых.
Разрушена с умом, не сгоряча,
И разрушители, пришедшие на смену,
Из выбранного в груде кирпича
Уже спешат свою отстроить стену…
Я в стихах не любитель патетики,
Но подавно – не любитель слёз:
Поэты, милые мои поэтики,
Не насилуйте больше берёз!
О шёпот рощ не расшибают лбы,
В
