это – разное.
Да взять ли ему в толк?..
Я не пишу стихов длинней семи.
Восьмого не найдёте чуда света.
Ответ – за семь. Залезешь до восьми -
Потребует Всевышний два ответа.
Стихи, как молитвы, должны быть похожи,
Стихи, как молитвы, должны быть о том же.
Совсем несерьёзны. Вообще – несуразны.
Но только – о том же, о том же. О разном.
Октябрь стекал – куда? Хотя б река
Тогда застыла поскорей, потвёрже,
Чтоб в омутах не сгинула строка:
"Октябрь истекал погибельно-восторжен".
Был груб красой косой его эскиз.
Идти! А я завяз в опавших думах.
От правки почерневшие листки
Гнал ветер стервенело и угрюмо.
Тот – прятался за чёрный воротник.
Тот – примерял жабо. Тот – шею.
Тот – песню перековывал на крик,
Орал про меч двусмертного Кащея.
А я всё ударялся в грязь лицом,
Валился в колею, живым колея,
Я был гонцом, я был пути концом,
Не возвратившейся кометою Галлея.
Октябрь… ох, тебя б в тиски!
Содрать драчнёй угрюмую личину!
Да поздно: почернелые листки -
Мой реквием – лежат на пианино.
Двурукая моя душа:
Одною крошит лёд,
Другой сгребает жар.
Она – паук.
Она – гарпия,
Затем, чтоб докторам околовсяческих наук
Не показалась смертью энтропия.
Законов нет,
Есть неуменье слов
Прорезаться в забожье зазаконье.
Спермодинамика живых костров
От неуменья слов – в загоне.
Да, мы – ловцы,
Но более – улов.
Мы и письмо,
Но – и сургуч конверта.
А смерть жива от неуменья слов
Поведать повелительно о смерти…
Как иные, признаваясь
В прегрешеньях зова всуе,
Как иные, приземляясь
Привиденьями за край,
Я спасаюсь, приблокнотясь,
Я рисую
На банкнотах,
Что из листиков блокнотных,
Лики Бога,
Чтоб хватило на билетик -
Дорога туда дорога! -
На один билетик в рай.
Всё бывает, всё бывает -
В песне не солгать!
Но бывает – песни забывают
Новые слагать.
Всё бывает, всё на свете.
Буря без следа.
А бывает – самый тихий ветер
Рушит города.
Всё
